Сергей Соболев - Чужой

В тот день дядя Руслан не привлекал к работе племянника и его команду — акцию осуществили какие то другие люди, про которых даже Тахиру не положено знать подробностей. Но Сайтиев старший велел выделить двух человек в качестве наблюдателей.

У Вахи и Саита, который тоже приехал вместе с ними в Москву, имеются очень надежные документы. К тому же сами они весьма сообразительные и осторожные парни.

Именно Ваха, изображая из себя обычного прохожего, з е в а к у, наблюдал с безопасного расстояния за тем, что происходило в то утро возле офиса братьев Искандаровых.

А потом, спустя несколько часов после этой акции, когда они встретились вновь на городской квартире, он и сообщил Тахиру удивительную новость о том, что своими глазами видел неподалеку от офиса Парвиза того воронежского парня, который не так давно едва не раскроил ему череп ударом бутылки шампанского…

— Патриот, ти и несколько минут назад сам сказал, что мы да алжны да аверять друг другу! Что наши жизни зависят а ат взаимного да аверия! Так?

— Не понимаю, к чему ты клонишь?

— Краснов! Для ми иня это ва апрос… крови! И ма аей чести! Если хочи ишь, чтобы я полностью дови ирял тебе… То расскажи мне, как я ма агу запа алучить эта аво парня! Только правду га авари, да?

Теперь уже Вольф призадумался. В принципе, он понимал, чем вызван интерес кавказцев к этому парню. Вернее, у него имелись кое какие предположения на этот счет. Все дело в той акции, которая состоялась в Выселках. Ну и плюс к этому, — как сообщил ему Шульц — как то так получилось, что у этих двух молодых людей, у Краснова и этого кавказца, на двоих — одна зазноба, из за которой у них еще раньше случился какой то конфликт. Вольф, проанализировав ситуацию, понял, что он может извлечь выгоду из просьбы этого крутого кавказца. Воронежский парень способен стать тем самым связующим звеном, которое соединило бы в единую цепь события последних дней в Воронеже и Воронежской области с теми событиями, которые вот вот должны произойти здесь. И уже происходят, учитывая сегодняшние «точечные» акции столичных и подмосковных соратников. Он сам, это бывший контрактник, угодил в волчью пасть. В связи с задуманным, Краснов нужен был — покамест — живым и невредимым. Но после того, как эта карта будет с ы г р а н а, как только будут отфиксированы некоторые вещи с его участием, которые должны произойти и которые придадут дополнительный эффект всему, что должно случиться — он так и так должен будет перейти из разряда живых — в покойники.

— Я знаю, где находится тот чел, о котором ты спрашиваешь. Я сделаю так, чтобы он оказался среди участников «акции». Для меня это важно. А потом… потом ты его получишь, Кондопога. Но с одним условием: он должен умереть в ту же ночь и в том же месте, где мы с тобой осуществим наше мероприятие…

Вольф и Паук, сделав еще кое какие дела, выехали в Лыткарино, где на «явке» их дожидались «отборные кадры», лучшие из лучших.

Транспорт они сменили еще нынешним утром. «Патрул», на котором в последнее время передвигался Бочаров, остался припаркованным возле дома в Желдоре. А в качестве разъездной тачки использовали подержанный, но надежный и обкатанный прежде внедорожник «Cherokee», записанный по документам на Паука.

В этот день как минимум трижды Бочарову пытался дозвониться его куратор по линии МВД, подполковник Романенко. Первый звонок последовал в десять утра — по видимому, жирный боров притащился на службу и из сводки узнал о стычках скинов с мигрантами. А также о том, что есть человеческие жертвы. Вольф не ответил. А после третьего звонка, — сами по себе факты этих звонков от подполковника Романенко в т а к о й день четко укладывались в с х е м у — и вовсе избавился от мобилы.

Сделано это было из предосторожности, чтобы — хотя вряд ли таких решительных шагов стоит ожидать от ментовского куратора — не давать возможности запеленговать его местонахождение по излучению трубки.

«Надо было раньше соображать, — не без злорадства подумал Бочаров. — И не брюхом, не кишечно желудочным трактом, а серым веществом! Ты что ж, думал, ментяра, я буду дожидаться твоего высокого кураторского соизволения?! Это раньше так было. А теперь хрен тебе на всю морду! Готовься, пузатая гнида: с тебя скоро с самого шкуру снимут. Отымеют по полной программе!»

Бочаров посадил за руль Паука, а сам уселся в кресло пассажира. Предстояло еще многое сделать, а потому следует беречь силы и энергию…