Шарип Окунчаев - Месть по иронии

— Ревнует, конечно. Мне он непонятен и тоже не нравится. Какой-то он не такой, разбалованный, просто слов нет. Он у них единственный, плюс еще из Санкт-Петербурга, вообще воображает из себя крутого парня. Мимо ни одной юбки не пропустит. Тут как-то пришел пьяный, тебя в тот день не было, ко мне приставал, я еле его выставила. Хорошо еще тетя Дуся пришла, соседка наша. Когда он шел ко мне пьяный, так она сидела с бабками на улице и, почуяв что-то неладное, прибежала. Она тоже к нему относится неважно. Все время говорит мне, чтобы его остерегалась. Видимо, чувствует в нем человека подленького. На второй день, правда, пришел, извинился, но меня он здорово разочаровал. Хотела тете Вале пожаловаться, но раз извинился, то не стала. Мне еще не понравилось то, что обзывал ребят чеченцев. Сам с ними как бы в друзьях, а мне все жаловался, что эти «черные» такие-сякие, что он их ненавидит и прочее, ересь нес.

— Надо было Майрбеку сказать, пусть знают, какой к ним «друг» с дружбой лезет. Вот гад, а с виду таким интеллигентом прикидывается. Я же говорю, что он мне сразу же не понравился. Он ко мне также приставал, я его сразу отшила, — с возмущением начала вспоминать Марина. — Надо было его папе сказать, все-таки священник.

— Я же говорю, что прибежал на второй день и извинился, да вдобавок просил забыть, никому не говорить, мол, пьяный был, вот я и промолчала. Но все равно я ему не верю. Девчонки рассказывали, что он долго с одной не задерживается, любит распутный образ жизни. Да и к его папе я тоже отношусь настороженно. Мне кажется, хоть он и священник, но какой-то не такой. Знаешь, еще мать жива была, а они только приехали к нам, тетя Валя маме рассказывала, что они приехали сюда из Питера не случайно. Это сейчас он отец Василий, а там, якобы, служил в ОМОНе. И вот, когда он был в командировке в Чечне, то что-то там они натворили. Он оттуда привез много золотых украшений, денег, а когда тетя Валя спросила, откуда все это, то накричал на нее и сказал, чтобы молчала и не лезла не в свое дело.

Затем, когда его не было дома, то она в его вещах нашла фотографии из Чечни, посмотрев которые она потеряла дар речи и вроде ей даже показалось, что поседела. Они участвовали в казнях людей, в том числе женщин, детей и стариков. Из-за этого у них получился страшный скандал, она не хотела с ним жить. Первое, что пришло ей в голову, это уехать с сыном из Питера сюда к нам.

Прикинь, учительница, уважаемый и заслуженный человек, которая всю свою жизнь посвятила воспитанию детей, и на тебе — живет с извергом. Она ему об этом сказала. Так он безбожно пить стал и все время плакал. Говорил, что не виновен, а выполнял приказ. Якобы их кололи чем-то, специально сутками напролет крутили видеофильмы, как боевики мальчишкам пленным головы отрезают, вот их и заставляли звереть и не щадить никого. Боевиков они как бы и не видели, а участвовали в каких-то зачистках в населенных пунктах, как у них говорят: «Проверка паспортного режима». Там как бы для них все были врагами. С ОМОНа он ушел, или уволили, что-то не понятно, но сам сказал, что из Питера надо уезжать, и они приехали сюда. Поменял камуфляж на рясу священника, решил грехи замаливать. Мама просила меня, чтобы я никому об этом не рассказывала, — с грустью в голосе закончила Наташа.

— А я-то думаю, что у нас такой замкнутый священник, молчит, ни с кем не общается. Только появляется на службе в церкви. После его практически и не видно нигде. Поблизости увидишь — холодок по телу прокатывает, весь в шрамах, отталкивающая личность. Вот и думаешь, в кого быть сынку? Так он на твоих чеченцев, наверно, волком смотрит? Да Бог с ними, главное, что ты знаешь, кто рядом с тобой. Мы с тобой на пляж собирались, не раздумала еще? Смотри, какая жара стоит. Может твой новенький там, который глаз с тебя не сводит. Думаю, что и ты к нему не равнодушна. Или я ошибаюсь? — не унималась подруга.

— Да ну тебя, Марина, скажешь еще. Правда, он на других не похож, такой застенчивый и не многословен, хотя русским языком владеет, что и не скажешь, что чеченец. Он меня провожал в ту субботу, видимо, ребята сказали ему, кто я для них, он шел рядом со мной на определенном расстоянии. Конечно, у них и по обычаю нельзя до женщин дотрагиваться.

— В наше время он, наверно, единственный такой, — засмеялась Марина.

— Может быть, но говорю тебе он не такой. Ребята мне рассказали вкратце о нем. Он страшную трагедию пережил, будучи мальчиком на его глазах «наши» его отца и брата расстреляли, он спасся, где-то спрятался.