Сергей Соболев: Моя"крыша" - Кремль

— Немедленно выйдите все из машины! — резко скомандовал старший, одновременно с этим сделав рукой какой то знак своим людям. — В противном случае мы вынуждены будем применить силу!

— Погоди, Султыбеков, я скажу, — во второй раз разлепил губы Бушмин. — Тебя интересует, что мы везем?

— Ну?! — Чечен вновь пригнулся и зыркнул через полуоткрытое окно "уазика" на человека в маске, сидящего на заднем сиденье автомобиля. — Так что везем, служба?

— "Цитрусовые" везем, — вкладывая в свои слова вполне подходящий их случаю двойной смысл, — сказал Бушмин. — Могу, кстати, предъявить для осмотра.

Андрей поднял правую руку, в которой была зажата граната "Ф 1". Но одним только этим жестом он не ограничился: продолжая удерживать на весу ребристую зелененькую "лимонку", Бушмин, глядя глаза в глаза Султыбекову, потянулся к гранате левой рукой, взявшись за кольцо. Обжал ладонью, чтобы освободившийся рычаг раньше времени не активировал "Ф 1" с боевым запалом. И выдернул чеку, продев колечко через указательный палец левой руки.

— Ну что, приятель? Не желаете, часом, угоститься?

В следующее мгновение старший из вайнахов резко отшатнулся и, развернувшись по ходу этого подсказанного ему инстинктом самосохранения движения, оказался спиной к "УАЗу" и даже успел опуститься на корточки, одновременно закрывая голову руками…

"Богатырь", стоявший ближе к корме машины, мигом отпрянул от "уазика", почти в точности скопировав движения своего командира.

Прочие чеченцы — или кто там они были, люди в масках, — хотя и не могли видеть того, что происходит в салоне "уазика", как то вмиг подобрались, пригнулись, взяли оружие на изготовку. Да, они были готовы в любую секунду вонзить в борта и стекла пятнистого армейского "УАЗа" раскаленные струи свинцовых очередей.

Под оглушительные удары сердца прошла секунда… другая… третья…

Бушмин заметил, как окаменела вдруг спина его напарника, сидящего в кресле водителя. Алексеич сидел, полуобернувшись к нему: голова втянута в плечи, глаза крепко зажмурены, лицо его мгновенно покрылось каплями пота. Георгий, инстинктивно отодвинувшись к правой дверце, как завороженный уставился на правую руку Михайлова, в которой покоился смертельно опасный для их жизней предмет…

Первым пришел в себя Подомацкий.

— Оп па… — сказал Леший, рывком развернувшись в своем кресле. — А я то думаю, че это они так резко отскочили… Крепко держишь, командир?

— Держу пока… А ты смотри по сторонам!

— А она… она не взорвется? — крупно сглотнув, поинтересовался Георгий. — У меня, знаете ли, большие планы на будущее…

Последним от поразившего его столбняка очнулся Алексеич.

— Ну вы и психи! — сквозь зубы сказал он, после чего нецензурно выругался. — Угораздило же меня сесть с вами в одну машину… Немедленно "законтри" обратно гранату, майор! А а, черт!.. Я сам переговорю с их старшим, пока вы тут не наломали дров!

Экс гэбист попытался разблокировать свою дверцу, но Подомацкий успел вырвать пистолет из кобуры и, ловко его взведя, приставить к левому боку своего соседа.

— А ну сидеть! — угрожающе прошипел он. — А не то схлопочешь пулю в живот.

Полковник процедил под нос ругательство, но новых попыток выскочить из машины более не предпринимал.

— Значит, так, — подал реплику Кондор, решив прояснить ситуацию. — Мы либо выкарабкаемся все, либо — никто!

Султыбеков, врубившись, что взрыва не последует, во всяком случае пока, поднялся с корточек, отряхнул перчаткой левую коленку, затем жестом подозвал к себе одного из вайнахов.

Отойдя от "уазика" на несколько шагов — вероятно, чтобы обезопасить себя на случай взрыва, — они устроили нечто вроде короткого совещания. Остальные же нохчи продолжали удерживать армейский "УАЗ" под прицелами своих "калашей".

"Пару тройку минут мы выиграли, — промелькнуло в голове у Бушмина, продолжающего сжимать в своей ладони "лимонку" с выдернутой чекой. — Но что дальше? И куда, спрашивается, подевались остальные двое бойцов? Они ж не слепые, должны были заметить, что какие то люди отсекли напрочь хвост колонны…"

Словно в подтверждение этой его мысли в динамике "Кенвуда" раздалась короткая серия щелчков. Точно такие же звуки донеслись из портативной рации Подомацкого.

— Командир, мы сейчас шагах в тридцати от вас, по носу, слева от "бэхи", ныкаемся за оградой, — отчетливо прозвучало в ушном динамике, который Бушмин, отключив основной динамик, быстро вставил себе в ухо (поскольку рация находилась очень близко, говорящего было хорошо слышно даже сквозь густую пелену помех). — Выбирайтесь из тачки, мы прикроем! Ну что?! Прикажете мочить?!