Александр Афанасьев - Грязная бомба

Он попытался понять, где они. Какое-то большое и явно давно заброшенное здание – бетонное, с высокой крышей. Внутри темно, воркуют голуби и что-то ржавеет. Такую картину можно встретить во многих местах ржавого пояса США [14].

А посмотреть в обратную сторону: ворота… бескрайняя синь неба над головой. Совсем не похоже на мерзкий эй-стан, в котором не хотелось подыхать.

Прежде чем он додумал мысль, в воротах появился черный силуэт. Он машинально схватился за пистолет, который был там, где он и должен был быть, – в кобуре.

– Эй, эй, Ястреб. Полегче…

– Мама…

Мама относился к сержантскому составу, но он был одним из тех, на ком держатся отряды. Упорный крестьянин откуда-то из Айовы, который пошел на флот, чтобы вырваться из фермерского городишки в большой мир, а в морские котики попал из-за тупости и неумения отступать. Такие видят море, только когда прибывают к месту службы, но если они что-то себе втемяшат, то их не сдвинет с места весь Талибан, вместе взятый…

– Как ты?

– Уже лучше.

– Пить хочешь?

Ястреб кивнул и с наслаждением присосался к пластиковой бутылке.

– Откуда?

– Там набрал. Там есть колодец.

– Что?!

– Колодец. Это такая штука в земле, вам, городским, не понять. Я и сам-то их видел только маленьким, сейчас воду из скважин добывают.

– Где мы?

– Если верить навигатору, где-то около Николаева. Украина.

– А где твой напарник?

– Я отправил его. А сам вернулся за тобой.

Ястреб скривился.

– Хреново мне было?

– Еще бы. Чистить рану бритвой… не каждый на этой пойдет. Да еще и порох.

– Долго я был в отключке?

Мама посмотрел на часы:

– Семнадцать часов…

Они были в каком-то заброшенном населенном пункте Украины в сельской местности. Населенный пункт представлял собой улицу, по обе стороны которой разместились дома, почему-то не на дороге, как в США. Часть домов была закрыта, но, видимо, кому-то еще принадлежала, а часть уже разваливалась. На улице не было видно ни души, только время от времени появлялись бродячие кошки и собаки.

Мама сохранил свою машину и оружие, у Ястреба остался пистолет. Ситуация не была критической: у них была связь, и они были не в горах близ Кандагара, где каждый, кто увидит американца, делает все, чтобы его убить.

Про погибшего напарника Ястреба они не вспоминали – не та тема для разговоров. Из странного бетонного ангара они переместились в один из домов, чтобы видеть дорогу. Кроме того, там был заброшенный участок. Мама нарвал зеленого лука и еще каких-то трав. Не бог весть что, но хоть что-то. Если у них будут проблемы с питанием, они поймают или подстрелят собаку. Мясо собаки ничуть не хуже говядины.

– Куда здесь делись все люди? – Ястреб полулежал на старомодной железной кровати без матраца, стараясь не давить на место ранения.

– Не знаю… – Мама с колченогой табуретки наблюдал за дорогой, – я знаю только то, что тут хорошая земля. У моего отца земля была много хуже, нам приходилось покупать много удобрений. Все это плохо. Когда люди перестают ценить землю, это очень плохо.

– Да. Плохо.

У Мамы зазвонил телефон…

– Да… да, сэр. Да, я нашел его. Ранен, но на ногах, двигаться может. Да, даю трубку…

Мердок поймал трубку – резкое движение отозвалось болью.

– Ястреб на связи.

– Ястреб, здесь Кингфиш. Оцените свое состояние…

Мердок выругался про себя. Мама… совсем не умеет врать. Надо было сказать, что офицер в отключке.

– Еще что-то могу, Кингфиш.

– Ястреб, я понимаю, что вам нужна срочная эвакуация. Но у нас экстренная проблема как раз в вашем районе. И у нас больше нет групп на земле, кроме вашей.

Черт…

– Ястреб… Ястреб…

– Вас понял, Кингфиш. Мы готовы работать…

Чертово кресло…

Президент США Говард И. Джексон вспомнил, каким было кресло в его бытность федеральным прокурором. Так как на госслужбе нормальной мебели не найти, а большая часть его работы проходит в кресле (если не приходится сидеть или стоять в суде), он заказал себе кресло по мерке у старого еврея Коршмана с Пятьдесят Пятой улицы. Коршман был хасидом, мастером на все руки: он и его сыновья и мебель делали, и дома ремонтировали. В том кресле он провел не самые худшие годы своей жизни.

А в этом уродском кресле из Белого дома, которое давит на бок, похоже, он проведет худшие годы. Ему предстоит разгребать те завалы, которые наворотили предыдущие администрации. И один из самых страшных завалов – это Украина.