Леонид Влодавец - Фартовое дело

Все остальные фотографии ровно ничего не говорили о том, чем Ханнелора занималась в Берлине. Несколько фотографий прогулок с каким-то штатским толстяком в роговых очках, поездки на автомобиле, Ханнелора на шезлонге в каком-то загородном доме читает книгу. Красивый верзила в спортивном костюме бегает с Ханнелорой кросс. Она же вместе с верзилой в бассейне брызгается водой. Рождество 1941 года, рожи у всех довольно кислые, должно быть, уже дошли слухи о неудаче под Москвой. Постель, Ханнелора сидит верхом на верзиле и гладит ему волосатую грудь. Опять постель, раздвинутые мужские ноги, между ними лицо Ханнелоры…

— Тьфу, прости Господи! — сплюнула Дуська, которую от этой картинки чуть не вырвало.

Заканчивался альбом, как и два предыдущих, фотографией Ханнелоры по случаю присвоения ей звания штурмбаннфюрера 14 ноября 1942 года. Последний альбом оказался совсем пустым. Его, видимо, Ханнелора еще не начала заполнять фотографиями. Название у него было: «Rußland. „Lore“ 8. 1942 —…»

Дуська поставила альбомы на полку и поглядела на Клавины часы. Было уже около семи утра.

Подъема никто не объявлял. Юрка и Зоя проснулись одновременно, а Клава и немка чуть позже, от начавшейся ходьбы и разговоров.

— Я тут подумала, — сказала Зоя, поеживаясь от холода. — Надо нам искать избушку, что тут была для рыбаков. Может, ее немцы не спалили? А то здесь мы все пневмонию заработаем…

— Ваша избушка цела, — заявила со своего ложа Ханнелора. — Мы ее оставили на прежнем месте…

— Гутен морген, — сказал ей Юрка, — не сдохла еще?

— Никак нет, ваше благородие, — ответила Ханнелоpa, — к сожалению, я чувствую себя получше. Правда, я желала бы сходить в туалет. По-большому.

— Отвернись, Юрка, — сказала Зоя, вспомнив, что немка лежит под накинутыми на нее одежками совершенно голая. — Мы вас отведем.

— Осторожней гляди, — предупредил Юрка, — а то треснет тебя шиной по башке, а потом сама удавится… Двери не давай закрывать!

Ханнелора, обутая в сапоги, в наброшенном на голое тело махровом халате, взятом из ванной, отправилась в туалет, опираясь на плечи Дуськи и Зои. Юрка подошел к Клаве, лежавшей с открытыми глазами, и спросил:

— Как вам, тетя старшина?

— Ничего, — сказала она, — печет в груди, но не очень… Может, и не помру…

— Есть не хочется?

— Нет. Терпимо.

— Надо есть, а то не поправитесь… — сказал Юрка, — вы полная, вам много кушать надо. Может, взять у немки продукты? Попробуем на ней, да и съедим, если не помрет…

— Она про склад продовольствия говорила, — вспомнила Клава. — Может, найдете, так там уж наверняка неотравленное…

— У них везде отрава может, быть, — сказал Юрка, — народ такой поганый! Проверим…

Минут через пять Дуська и Зоя, брезгливо морщась, вывели Ханнелору из клозета и уложили ее на прежнее место.

— А вода в кранах еще идет, — заметила Дуська с удивлением. — Горячей, правда, нет, но холодная течет.

— Емкость для воды не повреждена, — объяснила снисходительно Ханнелора, — вода идет в краны самотеком… Через час-другой она кончится. Кстати, рекомендую пить ее кипяченой, потому что биологической очистки вода не проходила…

— Ладно, молчи!.. — буркнул Юрка. — Ну что, пойдем избушку искать?

— Пойдем… — Дуська уж была тут как тут, но Зоя сказала:

— Без меня долго проищете. Ты, Дусь, лучше останься… Покормишь Клаву… И эту тоже…

— Ладно… — сказала Дуська, сообразив, что ей не надо слишком уж упираться: вдруг еще Зойка поймет, что у них с Юркой было…

Юрка сменил магазин в автомате, сунул в валенок финку, в карман шубы — «вальтер», за ремень засунул «парабеллум» Ханнелоры. Зоя тоже взяла автомат, повесила на ремень подсумок с запасными магазинами и заткнула за него пару гранат.

— Не больно будет? — спросил Юрка, зная, что на животе у Зои рана.

— Ничего, уже проходит… — сказала Зоя. Этот короткий обмен фразами, совершенно обыкновенными, просто участливыми, подействовал на Дуську очень неприятно. Ее вдруг охватили подозрения, может быть, нелепые, но для нее вполне допустимые: а что, если и у Зои что-то было с Юркой? Напустить скромность всякая может… А парнишка уж больно ловок для первого раза… Вот уйдут сейчас в избушку, а там… У Дуськи даже слеза навернулась от этой выдуманной обиды, но она постаралась не показать ее уходящим.

— Осторожней там… — сказала она. — На мины не напоритесь…

Быстро открыв железную дверь, Юрка и Зоя стали выбираться на поверхность. Путаясь в проводах, протянутых немцами, и обходя ящики с толом, они добрались до центрального зала и, словно альпинисты по каменной осыпи, выбрались наверх по обломкам провалившейся кровли. Здесь, после мрачной черноты подземелья, сырости и холода, их встретило яркое утреннее солнце и голубое небо. Было прохладно. Пейзаж казался прекрасным: яркое солнце и голубое небо. Земляной вал окружал развороченную площадку, как лунный цирк — лунный кратер. Юрке даже показалось удивительным, как это он тут бегал ночью, не боясь провалиться. Действительно, ямы и колдобины, кучи вывороченной земли и железобетона, обгорелые остовы палаток и сарайчиков, копоть на почернелом снегу — все это было страшновато видеть. Пламени над взорванными хранилищами горючего уже не было, только курился черный дымок да летали хлопья сажи.