Леонид Влодавец - Фартовое дело

Юлька посидела-посидела, чего-то соображала своей головенкой, а потом вдруг охнула и пробормотала:

— Нельзя мне ехать!

— Это почему? — грозно спросил Механик.

— Я письмо у Темки забыла…

— Какое письмо?

— Надьке Алексеевой написала. Школьной подруге, в Новосибирск. Вчера написала, а сегодня на столе забыла. В конверте с адресом. Она в соседнем доме живет. А я там сказала, чтоб она к матери зашла и объяснила, что у меня все в порядке.

— Уф-ф! — сказал Механик. — Хорошая мысля приходит опосля! И что теперь делать? Резать тебя?!

— Не знаю… — пролепетала Юля.

— Ты хоть там, в письме, не похвасталась, что на дело идешь? — иронически спросил Механик.

— Ничего я не хвасталась… Что я, дура, что ли?! Мы же с Темкой так давно ходим. Берем товар, садимся в эту машину к Лехе и едем торговать.

— А Леха вам показывал, кого в доме вычислить надо, верно?

— Не всегда, — поежившись, ответила Юлька. — Иногда просто узнавали, есть кто в квартире или нет.

— Тоже ясно… Если никого нет, то следом за вами приходили граждане и эту квартирку чистили. Лишние вещи выносили.

— Этого я не знаю… Не говорили.

— Правильно делали. Меньше знаешь — больше проживешь. Ну а скажи-ка мне, родная, как вы меня и моего друга узнали? Мы ведь с тобой, извиняюсь, на одной параше не сидели?

— Фотку вашу дали… — нехотя призналась Юля.

— Интересно… — прищурился Механик. — И где она, эта фотка?

— Вот… — потупилась Юлька и вытащила из кармана куртки помятый черно-белый отпечаток.

Механик поглядел на снимок. На нем были изображены он и Есаул у палатки в Бузиновском лесу. Есаул в затертом бушлате и пилотке стоял, вытянув руку горизонтально вправо, а Механик в черном комбезе даже ребрами шлема не мог до нее дотянуться. Это сказало Механику очень многое. Снимок был сделан прошлой осенью, вроде бы ради хохмы, и сделал его себе на память не кто иной, как Серый. Стало быть, вчерашняя встреча с тем Булкиным пацаном бесследно не прошла. А если Есаул действительно попался, то он уже сейчас мог угодить пред ее светлые очи. И опять оставалось надеяться только на то, что он не расколется слишком быстро.

Да, теперь не было никаких сомнений. Честно говоря, Механику гораздо приятнее было бы знать, что Есаул попал в лапы к дружкам Гнедого. Во-первых, от тех у Есаула были бы кое-какие шансы удрать. Может, и не очень большие, но гораздо большие, чем в настоящем случае. Во-вторых, гнедым надо еще долго выяснять, что да почему, даже если они заинтересуются тем, откуда Есаул и Механик приносили Делону такие занятные вещички. Наконец, в-третьих, для них, поди-ка, главное — месть. Поэтому они могут просто-напросто затерзать Есаула и вообще ни хрена не узнать. Не позавидуешь, конечно, братану, но везуха бывает не на всех.

А с Булочкой все гораздо хуже. У нее полно народу, которые знают Механика в лицо. И связей до фига. Вполне может и с ментами договориться, по крайней мере, у себя в области. Ну и, конечно, она не даст Есаулу помереть раньше, чем тот расскажет, как попасть на бывший немецкий объект.

А тут еще эта дура, которую отпускать уже никак нельзя, потому что ее могут и в Сибири найти, да и в аэропорту сцапать, если, допустим, ее пацаненка или этого великовозрастного Леху Механик все-таки замочил плохо. Правда, до Механика так сразу не доберутся, но на хвост сядут, и номер машины — если она, допустим, еще не числится в угоне! — попадет в розыск. В общем, самый резон — мочить эту Юльку, бросать машину и садиться на электричку. Естественно, в сторону от Москвы.

Но Механик слишком хорошо знал, когда он может убить, а когда нет. Он бы сейчас мог много кого убить, но только не Юльку. Лучше и не пытаться.

— Вот что, — произнес он, когда впереди появился поселок, а справа, за безлистными деревьями, замаячили опоры контактной сети железной дороги. — Поскольку тебе уже вот так хватит для отсидки, и ты это сама поняла, отпускать тебя нельзя. К тому же публика, с которой ты связалась, лишних свидетелей не любит и при удобном случае они тебя замочат. Улавливаешь момент?

— Ага…

— Мне вообще-то тоже надо тебя мочить. Поскольку так оно проще. Но жалко — больно сопливая. Остается одно: оставить тебя при себе. Хотя это — самое хреновое, что только можно выбрать. Соображаешь?

— Пытаюсь…

— Ты не пытайся, а соображай. Охота самой крутиться — крутись, вон станция рядом. Катись в обе стороны без проблем. Сядешь так сядешь, замочат так замочат. Ну, тормозить?

Юлька помотала головой.