Александр Тамоников - Сирийский эшафот

Жизнь на аэродроме российской авиабазы Хмеймим не угасала даже глубокой ночью. Одни технические расчеты встречали возвращавшиеся с заданий самолеты. Другие готовили к вылетам следующие. Чуть на отшибе кипела работа по ремонту и регламенту в ТЭЧ — технико-эксплуатационной части. По рулежным дорожкам между складом ГСМ и стоянками сновали автозаправщики и «масленки». На стоянках гудели АПА — мощные генераторы для запуска авиадвигателей. Вооруженцы на своих спецмашинах подвозили к самолетам бомбы, ракеты и снаряды к авиапушкам.

Вертолеты по ночам летали реже, ибо их стихия — предельно малая высота, на которой удерживать машину гораздо труднее. Тут тебе и сложный рельеф местности, и высокие деревья, и искусственные препятствия в виде линий электропередач, нефтяных вышек, радиомачт, заводских труб и столбов. Даже птицы, в основном предпочитающие носиться на той же высоте, являются в таких полетах серьезной угрозой. Одним словом, с такими «сюрпризами» лучше иметь дело днем и при хорошей видимости.

Тем не менее, в шесть тридцать закипела работа и на вертолетной стоянке. Сначала появился ДСП — дежурный по стоянке подразделения. За ним подтянулись инженеры и техники. С трех вертолетов стянули чехлы, затем откинули капоты…

Примерно в это же время позавтракавшие в столовой экипажи собрались в классе предполетной подготовки. Здесь их уже ждали командиры и начальники служб: командир базы генерал Грубанов, начальник штаба полковник Королев, командир авиагруппы подполковник Орлов, начальник штурманской службы подполковник Бижко, старший инженер подполковник Круглый, начальник метеослужбы капитан Белов и командир вертолетной эскадрильи подполковник Лаврешин.

Помещение класса было большим и просторным — перед трудной и масштабной работой авиаторов в нем одновременно умещался личный состав двух эскадрилий. Все стены пестрели цветными плакатами, схемами, картами и разнообразным справочным материалом.

Руководство восседало в «президиуме» и негромко обсуждало предстоящую эвакуацию усиленной группы. Штурман Бижко заканчивал писать на доске данные по маршруту «авиабаза Хмеймим — Джадин». Орлов раскладывал на столе добытые в «секретке» фотографии. Метеоролог Белов склонился над свежей синоптической картой и анализировал фактическую погоду в районе аэродрома.

Явившийся по приказу летный состав поприветствовал старших по званию и расселся за столы. Никто из летчиков пока не знал о предстоящем задании, так как вся операция по освобождению сирийских бойцов была засекречена.

— Как отдохнули? — поинтересовался Грубанов.

— Нормально, товарищ генерал, — ответил за всех командир звена «Ми-24».

— Вчера никто из вас не летал?

— Никак нет. Тоже отдыхали.

— Ну, и славно. Значит, так, соколики. Предстоит вам непростое задание — эвакуировать из города Джадин довольно большую группу людей.

Сопровождая слова генерала, штурман постучал кончиком указки по висящей карте, обозначая искомую цель — Джадин.

— И сколько забирать пассажиров? — осведомился командир транспортного «Ми-17».

— Если все сладится, то ровно четырнадцать. Трое российских снайперов, пятеро сирийских спецназовцев и шестеро бойцов сирийского разведывательного взвода, попавших в бандитский плен. Собственно, ради этих шестерых и была затеяна эта непростая операция.

— Будем надеяться, что все получится, — кивнул начальник штаба.

— Товарищ генерал, разрешите показать фотографии? — подал голос Орлов.

— Да-да, пусть изучат и примут решение по площадкам.

Командир авиагруппы положил перед экипажем «Ми-17» рассортированные снимки и рассказал о двух имеющихся ровных площадках, посадка на которые не представляла сложности.

— Для эвакуации наиболее удобной стала бы третья площадка — на центральной площади, — сказал он, показывая ее расположение. — Но она небольших размеров, и вы должны решить сами, подойдет ли она для посадки или лучше не рисковать.

Командир, правый летчик и борттехник склонились над снимками…

Спустя минут пятнадцать, когда площадь была многократно измерена масштабной линейкой, решение озвучил командир — опытный летчик первого класса:

— Товарищ генерал, считаю, что на площади можно произвести безопасную посадку при условии захода строго с южного или северного сектора.

— Чтобы не мешал минарет? — глянул на него старый авиатор.

— Так точно. Он возвышается на восточной окраине площади и в указанных мной случаях не станет препятствием.