Юлия Латынина - Джаханнам, или До встречи в Аду

– Отдай, – приказал Халид, поворачиваясь к Висхану.

Тот дико ухмыльнулся:

– С чего бы?

– Наш план отменяется. Заложников – в окна. Пусть стреляют в своих.

– Я так не считаю, – сказал Висхан с перекошенной улыбкой.

Палец его лег на бордовую кнопку.

Халид молча нажал на спусковой крючок, и очередь из автомата Калашникова отбросила Висхана к стене. Пульт отлетел куда-то под стол. Висхан медленно сползал по стене, и штукатурка за ним была красной и мокрой. На лице чеченца застыло удивленное выражение.

– Здесь командую я, – сказал Халид.

В следующую секунду в комнате одновременно разорвались три гранаты, и осколки Ф-1 полоснули по воздуху, как серпом.

Барова спасло только то, что он стоял на коленях перед Хасаевым: его-то спина и приняла на себя основной удар.

На Халиде был бронежилет, но он не уберег от разрыва на таком близком расстоянии: один из осколков прошел через бронепластину, пробил легкое и, отразившись от передней пластины, пошел гулять по телу, перемалывая внутренности. Другой осколок попал под мышку, перебил ребро и, изменив траекторию, ушел в печень.

Халид рухнул, как сломанная кукла, прямо на оглушенного взрывами пленника. Тут же хлестнула очередь, выкашивая все живое, и Баров увидел, словно в замедленной съемке, как строчка пуль взбирается по руке к голове Халида и как тело его дергается каждый раз, выплескивая фонтанчики крови.

Штурмовая операция кончилась мгновенно. Уже потом Баров вспомнил, что ни один из бывших в комнате чеченцев не успел не то что выстрелить – вскрикнуть.

Кто-то пинком отшвырнул труп Халида, и в лицо Даниле глянул автомат. Так же мгновенно автомат дернулся в сторону. Державший его человек сорвал с пояса чеченца пульт.

– Под столом, – прошептал Баров. – Второй пульт под столом.

Ему казалось, что он говорит очень громко, но фразу пришлось повторить два раза. Наконец один из спецназовцев нырнул под стол, а другой подошел к Барову. Сзади раздался выстрел, один и другой – это добивали раненых.

Все спецназовцы бросились из комнаты, и внутри остался только один, тот, который подобрал коробочку.

– Баров? – сказал человек в черной маске вместо лица.

– Да. Помогите мне.

– Ты предатель Родины, – сказал спецназовец, – ты убит при штурме.

Зрачок автомата глядел Барову в лицо. «Как глупо, – подумал Данила, – пережить Халида и умереть по приказу Плотникова».

Потом раздался выстрел. Спецназовец вздрогнул, выронил оружие и осел на пол, как одежда, из-под которой вынули вешалку. За его спиной Данила увидел Халида. Чеченец пытался подняться, левой рукой цепляясь за ножку стола. В правой был автомат; выражение его лица можно было б принять за улыбку, если бы одна из изрешетивших его пуль не прошла через челюсть, вынося с собой зубы и небо. Халид выстрелил снова, офицер дернулся и затих.

Дверь в кабинет распахнулась, и на Халида обрушился град пуль. Двое в черном стреляли от бедра, высаживая магазин в неподвижное тело с полутора метров, и Даниле казалось, что он слышит мягкое чмоканье вонзающихся в мясо пуль. Спецназовцы опустошили магазины, и в комнату вбежали еще трое.

Теперь Халид был мертв, и тело его походило на решето. Баров и не думал, что в человеке бывает столько крови. Данила так никогда и не понял, кого хотел забрать с собой на тот свет умирающий чеченец: русского коммерсанта или русского офицера.

Спецназовцы били тело Халида ногами. Потом один из них расстегнул ширинку и начал мочиться прямо на лицо мертвого чеченца. В комнату влетел еще один человек и заорал голосом Яковенко:

– У кого тут перекур?

Данила лежал, полузакрыв глаза, и думал, что теперь его уже не убьют.

Он думал так примерно десять секунд.

Потом пол, на котором он лежал, вздрогнул, словно «Титаник», столкнувшийся с айсбергом. Вырванная взрывом дверь закувыркалась по комнате. За ней, как с осыпи, осела вниз стена, и Баров внезапно оказался лежащим на краю обрыва, из которого поднимался черно-красный дым. Рвануло снова, и потолок начал медленно осыпаться, роняя железные балки вперемешку с пластами цемента. Одна из таких балок рухнула рядом с Данилой, и последнее, что он видел, – безумные глаза Яковенко, выдергивающего его, как репку, из-под летящих вниз кусков кровельного железа.

Даниле Барову, президенту группы компаний «Логос», владельцу крупного банка, полудюжины российских химических заводов и угольного холдинга, снился страшный сон. Ему снилось, что на завод, захваченный им, пришли террористы и что Халид Хасаев – Халид, за смерть которого Данила заплатил почти столько же, сколько за свой новый особняк на Рублевке, – снова жив и снова нажимает курок, посылая в него пулю за пулей, а на руках у Халида сидит и отчаянно кричит девочка в белом кукольном платьице.