Юлия Латынина - Джаханнам, или До встречи в Аду

– Это наша операция, – спокойно сказал Маирбек.

Ствол в его руках дернулся, расставаясь с пулей.

В углу раздались один за другим четыре хлопка: это добивали группу захвата. Маирбек носком ботинка перевернул труп Якушева и заметил:

– Удивительные люди эти русские. В этой стране, когда они видят людей с автоматами, они не начинают стрелять в ответ. Они ложатся на пол и пытаются объясниться.

В ворота заворачивал уже третий бензовоз. Двое чеченцев, подхватив труп Якушева, отнесли его к дальней стене гаража.

Когда с бензовозами было покончено, Висхан занялся трупом майора ФСБ. Подняв мертвеца, он пристроил цилиндр ОЗМ в трещине между разошедшихся плит пола, навинтил взрыватель и привязал к предохранителю кусок тут же извлеченного из кармана синего кабеля. Затем установил растяжку, привязав проволоку одним концом к боевой чеке, другим – к поясу покойника. Уложив покойника на спину и проверив натяжение, осторожно потянул за кабель, высвобождая предохранитель.

– Уходим, – резко сказал Висхан.

Через десять минут заранее заправленные бензовозы покинули гараж. Автобус с тонированными стеклами уехал еще раньше. В опустевшем гараже осталась только расстрелянная группа захвата да белый микроавтобус, на котором они приехали.

Запершись в кабинете, Суриков трясущимися пальцами тыкал в телефонную трубку. Звонок сбрасывался снова и снова, и наконец в ухе послышался недовольный голос Ольги Николаевны.

– Вы доигрались! – закричал Суриков, срывая голос. – Баров забрал завод. Просто забрал, и все! Поняли? И теперь…

На том конце провода Ольга Николаевна слушала его в совершенном ошеломлении. Баров оказался мошенником. Человеком, подло обманувшим ее доверие, – точно так же, как до этого ее доверие обманул Артем Суриков.

Разумеется, она вела переговоры с Баровым. Но о чем? О том, что его допустят к забегу. А вовсе не о том, что он забег выиграет. Она не собиралась отдавать НПЗ даже за какие-то ярусоловы. Это было нечестно! Это было отъявленное кидалово – ведь никакие деньги, которые заплатит ей Баров единовременно, не стоят ничего в сравнении с деньгами, которые можно получить в ходе бесконечно долгого конкурса за обладание НПЗ.

Ольга Николаевна очень хорошо понимала, что для Барова вопрос о заводе – это не вопрос о деньгах. А в таких случаях люди платят самые большие деньги.

– Мы вмешаемся, – сказала губернаторша, – мы непременно вмешаемся.

Она не успела опустить трубку, как звонок раздался опять. Это был Данила Баров.

– Ольга Николаевна? Я хотел поблагодарить вас за поддержку в суде. Я взял завод. Суриков, знаете ли, заперся в кабинете.

– Но постойте, Данила, вы же говорили о банкротстве…

– Мне представилась другая возможность, и я ею воспользовался. Это же ничего не меняет в наших отношениях, Ольга Николаевна?

– Мы так не договаривались! – выпалила губернаторша. – И вы не очень-то много думайте о себе! Суд может еще и передумать, кому принадлежит «Росско»!

– Это меня уже не волнует, – ответил Баров, – я купил компанию «Санг-Си», и «Росско», на момент покупки принадлежавшая мне, одобрила эту сделку. После этого акции завода были выкуплены у «Санг-Си» и перепроданы добросовестным приобретателям. Сделка заключена по европейским законам, и оспаривать Сурикову ее придется в Стокгольме. Сомневаюсь, что у него это получится.

– Слушайте, Данила, вы не думайте, что вы можете вертеть закон так и сяк, как в каком-нибудь Стокгольме! Мне ваш Стокгольм не указ! Я…

– Ольга Николаевна, я звоню не по поводу завода, а по поводу ярусоловов. Я благодарен вам за поддержку, и я думаю, что в сложившихся обстоятельствах мы можем заключить договор прямо завтра.

– Я…

– Вы можете послать ОМОН. Вы можете этого не делать. Но если вы его пошлете, он должен быть на моей стороне.

И трубка в руках Ольги Николаевны замолчала. Губернаторша уставилась невидящим взглядом перед собой. Данила Баров поставил ее перед выбором: ярусоловы или война.

И что-то подсказывало ей, что Суриков проиграет эту войну. А тем, кто будет на стороне проигравших, не останется ничего. Ни завода, ни «Биоресурса», ни даже должности губернатора.

Размышления ее прервал осторожный стук в дверь. Между ясеневых створок просунулась мордочка вице-губернатора Бородовиченко.

– Олечка, – сказал вице-губернатор, – там менты звонят. Спрашивают, что им делать…

– Ни-че-го, – сказала губернаторша. – До завтра – ничего.