Александр Тамоников - Испанская прелюдия

Солейко сразу же ринулся в буфет. Там ему сказали, что наливать будут только после отплытия, но еду можно доставить в каюту. Дескать, отчалим только завтра утром, а кушать вам раньше захочется. Буфетчик изъяснялся на ломаном русском, они прекрасно друг друга поняли. Вскоре молоденький матрос принес в каюту жареную рыбу, зеленый лук, помидоры, кукурузные лепешки и кувшин с квасом.

Поутру корабль отчалил и двинулся поперек Черного моря к турецким берегам.

Добровольцы проснулись, изрядно зарядились в буфете и вышли на палубу.

– Славное море, священный Байкал, – неожиданно пропел Солейко.

– Поддерживаешь морские традиции? – с усмешкой осведомился Донцов.

– Какие еще традиции? – Солейко недоуменно воззрился на командира.

– На флоте такая команда есть. Песни петь и веселиться, – пояснил Донцов. – Вот ты и веселишься, правда, без всякой команды.

– Это точно, – подтвердил Солейко. – Всю жизнь бы так плыл. Ни забот, ни хлопот. Наливают по первому требованию. Только девок не хватает для полного счастья.

– Доберемся до Барселоны, а там, говорят, их полно, и они на все готовы, – включился в разговор Джига. – А это еще что за фрукт? – Он указал рукой в сторону кормы.

Два здоровенных матроса вели вдоль борта парня лет двадцати. Сзади вышагивал капитан.

Когда они проходили мимо, Донцов поинтересовался:

– Это что, заяц?

– Что есть заяц? – не понял капитан.

– Безбилетный пассажир, – уточнил Донцов по-испански.

– Да, безбилетный, – подтвердил Метикидис.

Оказалось, что юноша каким-то образом забрался в контейнер. Когда припекло по всем статьям, он выбрался на палубу и тут же был схвачен. Капитан откровенно злился на неожиданного пассажира из-за сорванной пломбы на контейнере. Он намеревался высадить зайца в Стамбуле, а там пусть сам, как хочет, разбирается.

– Один момент, сеньор, – обратился Донцов к капитану, глянул на взлохмаченного парня и спросил: – Ты кто, бедолага?

– Я Григорий Фраучи, студент философского факультета МГУ, – затараторил юноша дрожащими губами. – Поругался с одним профессором, ушел из университета и решил записаться добровольцем в Испанию. Но мне сказали, что никуда меня не запишут, что добровольцы это противозаконно, нарушение международных договоров. Но я знаю, что там наши воюют за демократию, за коммунизм. Вот и решил своим ходом туда добираться. Могу я к вам присоединиться? Вы ведь добровольцы?

– А на кой ты там сдался, такой вояка? – проговорил Джига. – Нам философы не нужны.

– Я мастер спорта по стрельбе, – сказал Фраучи. – Могу пригодиться.

«Опа на! – подумал Донцов. – Интересное кино получается. Этот парнишка нам и вправду может пригодиться. Ладно, потом разберемся».

– У тебя документы есть? – спросил он.

– Есть! – Юноша выдернул из кармана кургузого пиджачка советский паспорт. – Вот!

Донцов внимательно пролистал паспорт и обратился к Метикидису:

– Капитан, мы оплачиваем его проезд и берем на содержание. У нас в каюте как раз есть свободное место. Документы у него в порядке. Вы согласны?

– Согласен, – ответил Метикидис после небольших раздумий. – Лишние деньги мне нисколько не помешают.

– Вот и хорошо. Спасибо, капитан, – сказал Донцов.

– Давай его сразу в буфет, – произнес Джига, когда грек удалился. – Ты сколько в контейнере просидел?

– Около суток, – ответил Фраучи.

– Обгадил, наверное, весь контейнер?

– Вовсе нет. Я в банку ходил, а потом ее за борт выкинул.

Тут дружно рассмеялись все, включая незадачливого студента.

Через пару минут, уже сидя за столиком в буфете, Донцов спросил:

– А ты не родственник Артуру Христиановичу Артузову? Его настоящая фамилия тоже Фраучи. А, Гриша?

– А кто это? – поинтересовался студент, уплетая за обе щеки наваристый флотский борщ.

– А это знаменитый чекист, ныне большой начальник в разведке РККА, корпусной комиссар.

– Не знаю его, – Григорий пожал плечами. – Может, дальний родственник.

– Бог с ним, с Артузовым. Давай по делу. – Взгляд Донцова посуровел. – Из «мосинки» с оптикой сможешь работать?

– Без проблем, – не задумываясь, ответил Фраучи. – С пятисот метров в десятку все пять пуль сажал. В людей, правда, стрелять не приходилось.

– Теперь придется. Не боишься людей убивать?

– Не знаю, – Григорий пожал плечами.

Ночью «Немезида» миновала проливы, вышла в Средиземное море и взяла курс на Барселону.

Судно замедлило ход и величаво вошло в акваторию порта Барселоны. Метикидис пояснил пассажирам, что сначала они будут высажены, потом «Немезида» направится в коммерческую часть для выгрузки-погрузки товара.