Леонид Влодавец - Фартовые деньги

Поэтому, пока Нинка ополаскивалась в душе, Шура довольно долго не мог заставить себя одеваться. Соблазн дождаться, пока явится голенькая и чистенькая Нинка, которую можно будет еще разок приласкать — Казан вполне обоснованно считал, что сил у него на это дело хватит! — был чрезвычайно велик. Все эти дрязги, интриги и прочие пошлые дела, типа побега с собственной дачи, казались Шуре до жути несущественными. А вот Нинка прямо-таки распаляла Казану воображение. У него произошел явный сдвиг по фазе, прямо как у Дон Кихота, который видел в деревенской замарахе Альдонсе распрекрасную Дульсинею Тобосскую. Шура, вестимо, Сервантеса прочесть как-то не удосужился и даже телефильма с участием Гундаревой не смотрел. Поэтому научно объяснить свое самочувствие даже сам для себя не мог.

Справиться с этой расслабухой Казан сумел лишь благодаря тому, что подумал, насколько клево будет, если их тут, на даче, все-таки достанут. Причем не когда-нибудь, в отдаленной перспективе, а завтра или уже сегодня. Именно это заставило его собраться с силами и надеть трусы, майку, а затем и джинсы. Как раз к этому моменту Нинка вылезла из-под душа.

— Уже уходишь? — спросила она с явным разочарованием.

— Вместе с тобой, — ответил Шура. — Одевайся по-быстрому!

— А куда пойдем? — Нинка, конечно, помнила разговор в беседке, но полагала, будто их поездка в дальние края состоится еще не скоро. И уж в мыслях не было, что прямо сегодня же…

— Для начала — ко мне, наверх, — сообщил Казан. — А потом поедем. Далеко и надолго…

— Правда? — выпучилась Нинка. — Насовсем?

— Насчет «насовсем» — пока не обещаю. Но поездим немало. Давай чешись побыстрее! Времени не вагон.

Нинка вздохнула и принялась одеваться. Ей тоже хотелось бы еще хоть часок поваляться с Казаном на койке, а желательно — вообще до утра. Не могла она припомнить в своей биографии такого случая, чтоб ее с такой силой тянуло к мужику. Даже к тем, с которыми по месяцу или больше прожила. А чтоб с первого раза и так прилипнуть — близко не было.

Но она понимала — Шурик не шутит. И если сказал: «Торопись!», значит, и впрямь, надо быстрее собираться. Если б ей сейчас Казан объявил, что они прямо отсюда поедут на космодром, сядут в корабль и полетят куда-нибудь в другую галактику на туманность Андромеды — Нинка эту книжку когда-то читала и фильм видела, — то она с превеликим удовольствием за ним последовала бы, что называется, без страха и сомнения. И не от романтического легкомыслия, а потому, что на данный момент совершенно не представляла себя без Шуры. Даже если б Казан ей предложил, не улетая никуда с Земли, просто сесть с ним лет на пятьдесят в одну камеру — сие вполне сравнимо с космическим полетом на дальние расстояния! — Нинка сказала бы «да» и не поморщилась.

Поэтому оделась она достаточно быстро, не тратя излишнего времени на причесывания и подмазывания.

— Халат брать? — спросила она.

— Оставь здесь, — сказал Шура. — У меня все собрано. Идем!

Надо сказать, что, когда они выходили из комнаты, у обоих немного защемило сердце. У Нинки оттого, что она шагала в полную неизвестность, абсолютно не представляя себе, на какую дорожку вступила, а у Казана — наоборот, оттого, что он эту дорожку хорошо знал, а потому догадывался, об какие камешки на ней можно запнуться и какие мосточки на ней могут под ним и Нинкой провалиться. Нинке, конечно, было проще, потому что она ощущала себя за Шурой, как за каменной стеной. А Казан хорошо знал, что ему надо прежде всего на себя надеяться, да еще и за Нинку какую-то ответственность ощущал. Это тоже было совсем новое для Шуры чувство. Не было у него по прошлой жизни случаев, когда бы он за какую-то бабу волновался больше, чем за самого себя. А вот теперь — поди ж ты!

Они поднялись наверх, в Шурины покои. Охранник, стороживший дверь, конечно, никаких вопросов не задавал, но Казан ему сам строго приказал:

— До утра без моего вызова — никого не пускать!

— Ясно! — с пониманием дела произнес страж.

Пройдя через несколько комнат, где никого не было, Шура с Нинкой добрались до небольшой гостиной с камином. Казан решительно подошел к камину, просунул руку куда-то вбок и щелкнул невидимым тумблером. Послышалось легкое гудение, и задняя стенка камина плавно отодвинулась вбок, открыв квадратный проем, в который можно было пролезть на четвереньках.

— Как интересно! — пробормотала Нинка.

— Лезь за мной! — велел Шура.

Когда Шура пробрался в проем, Нинка, кряхтя, последовала за ним. Едва ее пятки миновали паз, в который ушла задняя стенка камина, как Шура еще раз щелкнул тумблером, но уже расположенным на другой стороне лаза, и стенка закрыла проем. На несколько секунд стало совсем темно, но потом Казан включил фонарик, и оказалось, что они находятся в маленькой каморке с кирпичными, неоштукатуренными стенами и низким потолком, в который Шурина голова практически упирается макушкой. Справа от лаза в стене был проем, за которым различались какие-то ступеньки, ведущие вниз.