Виталий Зорин - Карантин

Полынов окаменел. На лице десантника, поднятые с глаз на лоб, красовались зеркальные солнцезащитные очки. Его очки.

Кровь ударила Никите в голову, он резко отвернулся, схватил рюмку коньяка и выпил одним глотком.

Ни вкуса, ни запаха не почувствовал, но вовсе не потому, что горло было продублено «микстурой» бармена. Ярость, обыкновенная человеческая ярость бушевала в душе, а это в его профессии категорически противопоказано.

Бармен выключил видеомагнитофон и встал, встречая посетителей. Несмотря на свою звероподобную внешность, он сейчас казался Полынову гораздо симпатичней цветущего улыбкой и пышущего здоровьем и силой десантника.

– Серега! – услышал за спиной Никита, и тут же последовал неслабый хлопок по плечу. – Ты как здесь оказался?!

Никита медленно обернулся. Зал уже заполнился весело галдящими десантниками; с шутками-прибаутками они споро составляли в ряд столы у окна. А перед Никитой высился тот самый красномордый детина с солнцезащитными очками. Лучезарная улыбка растерянно сползала с его губ.

– Извини, мужик, – все еще улыбаясь, сказал он. – Обознался.

– Бывает, – холодно буркнул Никита и, отвернувшись, кивнул бармену:

– Еще рюмку коньяка.

От выпитого спиртного в голове не осталось и тени хмеля. Весь улетучился от нежданной встречи с заочными знакомцами.

Как назло, десантник оказался настырным.

– Ты из какой части? – миролюбиво поинтересовался он.

– Из Дальневосточного округа, – не оборачиваясь, бросил через плечо Никита.

– Откуда?!

Брови десантника удивленно полезли на лоб, и от этого очки сорвались на переносицу. Он вновь поднял их и тут заметил на рукаве куртки Полынова следы от споротого шеврона.

– А-а… Понятно. Дембель.

– Можно и так сказать, – ровным голосом согласился Никита, по-прежнему не поворачивая головы.

– Выперли в запас? – понял десантник. – Тогда еще раз извини. Отдыхай.

И он наконец-то оставил Никиту в покое. Как почти каждый кадровый военный, он считал, что именно его сокращение армии не коснется, но все же из-за сложившихся в новое время предрассудков – будто досрочное увольнение из Вооруженных Сил передавалось, подобно гриппу, контактным способом – сторонился бывших офицеров, которым так не повезло со службой.

В зале появились две молоденькие официантки, быстренько сервировали столики, бармен выставил на стойку бутылки, и они мгновенно перекочевали к десантникам. Тут же, как по мановению волшебной палочки, на столах возникли закуски в широчайшем ассортименте. В довершение ко всему Никита услышал, что на горячее доблестные воины заказали двух молочных поросят, но чтобы они непременно были такими же румяными и аппетитными, как официантки. Ни в какое сравнение не шел их обед со скромным заказом Полынова – никто не изъявил желания отведать итальянских макарон с сухарной крошкой. На фига это крепким, здоровым ребятам? Им мясо с кровью подавай! Потому и кутили они на полную катушку, не считаясь со стоимостью заказа, – видимо, получили приличную премию за вчерашнюю операцию.

Потихоньку потягивая коньяк, Никита наблюдал за компанией и все больше убеждался, что перед ним не простые десантники. Форма десантников, но на самом деле это – либо элитное подразделение ФСБ, либо армейский спецназ. Профессионалы-"чистильщики". Пили они много, говорили громко, порой и азартно под влиянием спиртных паров, но ни слова о маневрах в Каменной степи, а уж тем более о вчерашней «зачистке» Никита не услышал. Даже намека не было. Так, обычный армейский треп – в основном о бабах. Не будь солнцезащитных очков на детине Васе, как к нему за столом обращались сослуживцы, долго бы пришлось гадать Полынову, те это или не те десантники, что вчера искали черные ящики среди обломков взорванного самолета.

Оценивая их профессионализм, Полынов невольно сравнивал спецназовцев с собой, и это сравнение было, к сожалению, не в его пользу. Один на один даже с самым «малогабаритным» из них ему и минуты не продержаться. В момент из него котлетный фарш сделают. Конечно, здесь сказывалась разница в подготовке – они учились в диверсионной спецшколе, где из них готовили активных бойцов, до потери сознания натаскивая в искусстве «рукомашества и дрыгоножества», а Полынов проходил подготовку «тихушника» в агентурной спецшколе, специализируясь в области сбора информации и анализе внештатных ситуаций. В теории он был подкован основательно, но вот на практике стажироваться не пришлось. Так что напрасно он возомнил себя профессионалом, когда заметил за собой слежку в Москве, а потом «вычислил» мину в самолете. Профессионал сразу же после взлета самолета залез бы в «уазик», а не тогда, когда до взрыва оставалось всего ничего. Просто повезло, что его, похоже, взяли «в работу» такие же недоучки, как и он сам. Это в отношении Стэцька Мушенко да представителей российского консульства в Центральной Африке он молодец против овец, а против веселящихся в кафе «Минутка» зубров-"чистилыдиков" он – ягненок.