Сергей Соболев - Моя крыша – Кремль (СИ)

Первый разрыв возник, кажется, по вине водителя того "Лендровера", в котором находились Вадим Голубев и его телохранитель. Существует ведь строгий порядок при прохождении подобных колонн: каждый водитель должен следовать строго за впереди идущим транспортом, с минимально допустимым интервалом между ними. А водила джипа, присланного в Ханкалу за московскими нефтяниками, заметно притормозил, позволив таким образом не только оторваться "головке", крайним в которой сейчас шла машина с двумя сотрудниками Бушмина, но и встать впереди "середки" невесть откуда взявшейся здесь еще одной милицейской тачке (этот лишний, явно сторонний, еще один "УАЗ" с какими то сомнительными символами на бортах, выкатил в переулок через открытые ворота одного из частных домовладений, обнесенных крепкой каменной стеной).

Дальше – больше. Ничтоже сумняшеся, водитель "Лендровера" – вайнах, работающий в охране "Грознефти", двинул вслед за этим "левым" "УАЗом". Но не прямо по улице с целью нагнать головную часть колонны, а до ближайшего поворота, до которого было около сотни метров, а затем – направо, в другой переулок.

"Бэха" на этой развилке притормозила, затем после паузы в несколько секунд фыркнула сизым облачком выхлопов и, взревев дизелем, припустила вслед за удаляющимися прямо на глазах машинами головной части колонны.

Леший, поняв, что ему не удастся объехать чеченских ментов, которые поставили в аккурат перед ними свою тачку, развернув ее поперек дороги и заблокировав таким образом их проезд по этой довольно узкой улице, между кирпичных оград почти не поврежденных здесь войной частных домовладений, попытался было сдать назад… Но не тут то было: концевой БТР чуть подотстал на последнем пройденном ими перекрестке, и вот эта заминка выделенных для охраны "вэвэшников" позволила легко вклиниться между "УАЗом" и "броней" сразу двум "левым" тачкам, одна из которых, старый престарый "рафик", несла на бортах некое подобие милицейской символики…

– Зашибись! – выругался Подомацкий. – Командир, кажись, нас взяли в клещи?!

– Всем заблокировать дверцы! – спокойным, каким то неожиданно спокойным даже для самого себя голосом скомандовал Бушмин. – Леший, базарить с ними будешь ты… если потребуется, и я подключусь! Остальным – помалкивать в тряпочку! Полковник, это касается прежде всего вас.

Из динамика автомобильной рации по прежнему доносилась какофония звуков, среди которых иногда угадывались обрывки человеческой речи. Те же самые звуки вливались в ухо Бушмина через проводок от "Кенвуда", двое его бойцов пока никак себя не проявили и не давали о себе знать. Андрей в сердцах выдернул микродинамик из ушной раковины.

Алексеич, грузно развернувшись в своем кресле, метнул сердитый взгляд на Михайлова, чье лицо сейчас было скрыто спецназовской шлем маской.

– Что за ерунду вы тут городите, майор?! Что это еще вы затеяли? Вы что, слепые?! Не видите разве, что это – чеченская милиция?! Ну ка… Сейчас я сам разузнаю, в чем причины задержки…

Экс гэбист попытался покинуть "уазик", но Подомацкий, цепко ухватив его за локоть, вернул полковника обратно, в кресло пассажира.

– Заткнись, касатик! – гаркнул Леший, одновременно уменьшая громкость рации до минимума. – Глухой? Тебе что было сказано! Мигом заблокировал свою дверцу!! Попробуешь выйти без команды… тогда пеняй на себя!

Пока суть да дело, их машину как то неспешно, передвигаясь как бы с ленцой – это, конечно, обманчивое впечатление, потому что действовали эти люди достаточно быстро и толково, – обступила примерно дюжина вайнахов.

Половина или чуть больше из них были экипированы под чеченских омоновцев. Возможно, они и вправду состоят в этом подразделении. Другие, что не могло не настораживать, были одеты в зимний камуфляж без опознавательных знаков.

Все хорошо вооружены и все как один в масках.

Прежде чем их старший подошел к заблокированному посреди узкой улицы "уазику", из переулка, в котором пару минут назад скрылся вслед за левой тачкой один из "Лендроверов" – а именно тот, в котором расположились Голубев и его "личник", выползла "бэха" и покатила прямо к ним.

Бушмин уж было слегка воспрял духом, предположив, что это нарисовалась БМП с охраной – вернулась, заложив небольшой круг. Но, как выяснилось, зря: это была явно чужая броня, без каких либо опознавательных знаков.

Дело, однако, быстро принимало дурной оборот.

В который уже раз в своей практике Бушмину доводилось отдавать должное нохчам, их крайней наглости, помноженной на природное мужество – а порой и бесстрашие, доведенное до фанатизма, – и недюжинную уверенность в себе, в своем родовом превосходстве над другими человеческими особями. Вот и сейчас, высыпав на тихую грозненскую улочку из своих машин, они, кажется, не обращали ровным счетом никакого внимания на застывший всего в двух трех десятках метров – и выглядящий сироткой, как малый ребенок, которого случайно потеряли в городе его взрослые родители, – бронетранспортер федералов, из которого, кстати говоря, наружу так никто и не рискнет высунуться…