Сергей Соболев - Моя крыша – Кремль (СИ)

– Значит, так, Георгий, – сказал он, обмозговав ситуацию. – Если господа Борткевич и – предположительно – Голубев попытаются забить вам…

– Нам, – уточнил Захаржевский.

– "Стрелку" на своей яхте…

– То? – Жорж бросил на него вопросительный и в то же время пристально изучающий взгляд. – То что мне им на это сказать?

– Соглашайтесь, – после небольшой паузы сказал Бушмин. – Но при условии, что яхта будет стоять у причала либо – этот момент, если возникнет такой вот вариант, оговорите оч чень жестко – не должна выходить за пределы здешней бухты! И еще…

– Да, Андрей?

– Тяните с переговорами до вечера среды – это минимум! А то и до четверга! Поверьте мне, Георгий, на этот раз на кону будут стоять уже наши с вами собственные жизни.

Игорь Борткевич позвонил Захаржевскому во вторник, ближе к вечеру. Сказал, что хочет переговорить с ним по известному им обоим делу. Жорж предложил нефтянику подъехать в Антиб и провести встречу в его апартаментах в отеле "Мэридин". Тот отклонил прозвучавшее из уст банкира предложение и заявил, что готов вести переговоры лишь в таком месте и при таких условиях, которые сочтет безопасными.

Захаржевский, что было довольно неожиданным для Бушмина, сказал примерно следующее: "Ну и хрен с тобой, Игорь! Или будет по моему, или не будет никак!"

Борткевич после паузы сказал, что ему нужно подумать, и пообещал перезвонить.

Во вторник вечером, перепоручив Захаржевского заботам "бодигарда" Ники и шпионки Саши, – банкир весь этот день вообще не выходил за пределы отеля, где имелась своя служба безопасности – Андрей наконец смог встретиться с прибывшим в Антиб около четырех пополудни Мокрушиным.

Рейндж ожидал его на окраине городка, в небольшом шале, арендованном при посредничестве резидентуры СВР еще в 2002 году с правом пролонгации аренды каждый год.

Здесь, в подполе шале, когда то, еще до появления на Ривьере Бушмина и К№, был оборудован тайник. Там находилось то, что нельзя было держать на виду, – три пистолета, кроме "беретты М 93Р", которой Леша Подомацкий уже попользовался в разгар "куршевельской разборки" (то есть прежде их здесь было четыре), два "глушака" к пистолетам, три портативные рации и отдельно питание к ним, два автомата "хеклер и кох", запасные обоймы ко всем системам, патроны и разная полезная мелочь, вроде светомаскировочного фонаря и стреляющего ножа без маркировки страны изготовителя. Еще кое какое оборудование, которым можно обладать вполне легально, – вроде оборудования для "дайвинга" – хранилось в отдельной комнате, за металлической дверью с замками "мультилок".

Друзья обнялись, похлопали друг друга по спинам, затем Бушмин сказал:

– Я рад, Рейндж, что прислали именно тебя.

– Я тоже рад тебя видеть, Кондор.

– Ну, как у тебя дела, Володя? Вижу, оклемался на сытных харчах "кремлевки"?

– Да меня уже дней десять как выписали.

– Успел, наверное, чуток расслабиться?

– Да, просто офигенно! – Рейндж криво усмехнулся. – Я даже за малым не "женился"…

– Вот как? – удивился Андрей. – А кто невеста?

– Да есть такая одна, из наших, стажерша.

– Хороша хоть собой?

– О о, да а а… красавица! Особенно сейчас она классно выглядит, с "фингалами" и переломанными ребрами.

– Гм… Так ты, значит, не особо то и расслаблялся после выписки из ЦКБ?

– А то ты не знаешь нашу "родню"! Пахал я все эти дни, Андрюха, как "папа Карло".

– Понятно, – сказал Бушмин, протягивая другу сигарету и угощаясь из пачки сам. – Я так понимаю, что все эти дни "родня" пробивала структуры, а также отдельных лиц, засветившихся на крышевании бизнеров из "Ространснефти?"

– Эти деятели тоже не сидели сложа руки. – Рейндж криво усмехнулся. – Резко замутили ситуацию и даже попытались перевести "стрелки" на нашу контору.

Он поведал товарищу то, о чем, в свою очередь, рассказал ему Шувалов накануне отправки в нынешнюю забугорную командировку (о многом Мокрушин, конечно, и сам уже догадывался, да и Бушмин тоже кое что просек). Отдел "специальных программ", или, как его зовут иначе, "спецотдел" – в котором служат такие деятели, как Лещенко и ныне уже покойный Антон Фадеев, был создан в середине девяностых годов прошлого столетия и функционирует практически автономно, в режиме строгой секретности. Зона ответственности этого подразделения – безопасность в сфере нефте– и газодобычи, предотвращение терактов на магистральных трубопроводах и нефтеперерабатывающих заводах. В целом этот спецотдел справлялся с поставленными перед ним задачами: крупных терактов на курируемых объектах в последние годы не было. Но со временем некоторые "оборотни", такие, как Лещенко, вкупе с некоторыми бывшими сотрудниками спецслужб, перешедшими в частные структуры, принялись "крышевать" нефтяников, прежде всего руководство компании "Ространснефть", заставляя их делиться. Сейчас, в свете последних событий, ими также вплотную занялась служба собственной безопасности ФСБ. Что же касается самого Лещенко, то он, словно предчувствуя скорый арест, успел куда то скрыться…