Виктор Снежко - Чувства замедленного действия

Бандиты, зная о тяжелом состоянии пленника, до времени не беспокоили его, сдав на руки Оксане и даже не догадываясь об их истинных взаимоотношениях. Заботливые руки жены делали свое дело – Сергей шел на поправку. Через неделю капитан рискнул подняться на ноги.

В предгорном селении, куда боевики привезли Ратникова после расправы с «Малышом», находилось около тридцати раненых бандитов. За ними ухаживали Оксана и одна чеченка-медик. Они меняли повязки, следили, чтобы раны не гноились, потчевали больных порошками и таблетками – делали ту несложную работу, с которой справился бы любой фельдшер.

Федеральные войска не заглядывали в это глухое селение, отстоявшее далеко от театра военных действий. Тяжелораненых сюда не привозили, поэтому большая часть «пациентов» находилась на положении выздоравливающих, готовая снова встать в строй.

Минула еще одна неделя. Оксана то и дело забегала в сарай, где лежал Сергей, объясняя чеченской фельдшерице свои частые визиты к русскому тяжелым состоянием больного. Однако продолжаться так долго не могло.

На вопрос Азиза, исполнявшего обязанности старосты селения, скоро ли выздоровеет русский, Оксана ответила, скрывая тревогу напускным безразличием:

– Слаб он еще, Азиз, мало от него проку будет. Тяжелый физический труд может вызвать нежелательные последствия, тогда и вовсе выздоровление затянется.

Азиз недоверчиво посмотрел на нее.

– Не говори так, женщина. Русские живучи, на тебе убедился. Мы его полмесяца даром кормим, а сдохнет, значит, так угодно Аллаху. Завтра я буду с ним разговаривать.

Азиз был двоюродным братом погибшего под Грозным гражданского мужа Оксаны. Отношение к ней Азиза всегда было прохладным. Он не верил Оксане. В свою очередь, она, встречая колючие взгляды родственника, тоже не старалась вызвать его расположение.

…В тот день, когда из Малиновской привезли раненую Оксану, Азиз долго беседовал с ней, выпытывая обстоятельства смерти брата. В конце разговора он поинтересовался:

– Пешком, говоришь, добрела до Малиновской. С двумя ранениями? Тебе никто не помог?

В вопросах было явное недоверие. Чеченец, доставивший Оксану, рассказал, что перед рассветом между Малиновской и Станцией произошла перестрелка, в результате которой один боевик был смертельно ранен. Этот факт заинтересовал Азиза. Перестрелка вспыхнула через сорок минут после появления Оксаны в станице, именно столько времени требуется, чтобы пройти пешком расстояние от Малиновской до места боя.

– Ты подозреваешь меня в несуразных вещах, Азиз, – убеждала его Оксана. – Русские меня просто пристрелили бы, обнаружив в машине. Меня спасло то, что они не рискнули сразу осматривать «Ниву». В темноте мне удалось отползти подальше, сделать себе перевязку и все-таки добраться до Малиновской. Спешить в тюрьму или на тот свет у меня нет желания.

На следующий день она, в доказательство своих слов, сдерживая стоны и прихрамывая, стала ходить.

Оксана знала, каков будет результат беседы Сергея и Азиза. Ратникову предстоит переселиться в бетонный погреб, где уже есть один постоялец. С рассвета до темноты – хозяйственные работы, оскорбления и побои, ночью – холодный бетонный склеп. Без теплой одежды и нормальной пищи через месяц ему обеспечен туберкулез.

В мае в предгорье нередки снегопады. С наступлением сумерек всегда холодает. Крупные мохнатые снежинки, пахнущие чем-то свежим и чистым, непорочным покрывалом застилают землю, напоминая о доме, о Сибири.

Сергей сидел на корточках перед приоткрытой дверью, курил сигарету, недостатка в которых благодаря Оксане он пока не испытывал, и смотрел в густеющий фиолетовый сумрак. На душе было муторно. Будучи достаточно осведомленным о положении чеченских пленников, он сознавал, что не сегодня завтра его спокойной жизни придет конец. Оксана не господь Бог – дальнейшая судьба Сергея от нее не зависит.

Окурок стал жечь пальцы, Ратников тщательно затоптал его и, безошибочно ориентируясь в темном сарае, прошел к топчану, намереваясь завалиться на сучковатые доски.

Тонко скрипнула дверь. Ксана появилась неожиданно.

– Сережа? – послышался негромкий голос, с недавних пор вновь ставший родным.

– Здесь я, – отозвался Ратников. – Заходи.

Оксана подошла к нему, обняла за шею и заплакала. Едва слышные рыдания вмещали всю горечь неудавшейся любви к Сергею и чувство вины перед ним. Она и только она одна не смогла удержать в руках птицу своего счастья. Через полгода накатившая блажь растаяла, как дым. Ей бы повиниться, покаяться, постараться вновь сделать Пашку счастливым, вернуть ему отца, но на этом пути неприступной крепостью встала ее гордыня, круто замешанная на упрямстве. А потом у калитки дома возник Раф…