Виктор Снежко - Чувства замедленного действия

Пачка «Бонда» вновь пошла по рукам.

Чеченец укоризненно покачал головой.

– Ты еще молод учить меня политграмоте. Нельзя отождествлять кучку негодяев со всем народом. Разве мало предателей было среди русских? Генерал Власов со своей армией… В истории прошлой войны немало примеров, когда сторону Гитлера принимали представители разных национальностей Союза, однако далеко не со всеми расправились так жестоко, как с нами. Слава аллаху, коммунистический режим рухнул, и ничто теперь не заставит чеченцев жить в вашей конуре, справедливо отвергнутой всеми цивилизованными странами.

Политически подкованному боевику трудно было возразить, но Новиков сдавать позиции не хотел.

– Допустим, вы сможете победить и создать свое государство. Какова дальнейшая перспектива? Как будете существовать без нормально развитой экономики? Промышленности нет, от сельского хозяйства остались одни слезы. Что будете кушать? Внешняя независимость не гарантирует внутренней свободы, а на мировой рынок Чечне поставить нечего. Остаются два пути: бандитизм или попрошайничество, но другие страны долго захребетников кормить не станут. И тогда у независимой Чечни останется единственный безальтернативный первый вариант – преступный. Однако этого Россия не допустит в целях собственной безопасности. Иначе для чего надо было вводить войска в Грозный?

Чеченец скептически усмехнулся:

– Вы полагаете, что со взятием Грозного война закончится? Заблуждение. За нами весь мусульманский мир, а это достаточно серьезная сила, с которой не считаться нельзя.

Некрытов с интересом наблюдал за словесным поединком своего комиссара и старого боевика. Было очевидно, что последнее слово останется за тем, кто лучше ориентируется в обстановке, опираясь на гибкий аналитический ум. Поэтому, опасаясь возможного фиаско, Некрытов примирительно предложил:

– Не будем удаляться в исторические дебри. Вы не хуже нас знаете, что политика – не только грязное, но и доходное дело, куда нас с вами на пушечный выстрел не подпустят. Всей правды нам никогда не узнать, потому что любая война, как и все военные конфликты, – это продолжение тайных политических игрищ силовыми методами. Согласен?

– Правильно говоришь, – подтвердил седовласый.

– Если ты со мной согласен, ответь: твой личный интерес в этой войне есть? Только не пой песню про свободу и независимость, это мы слышали.

– Э-э, командир, – беззлобно погрозил ему боевик. – У меня интерес один – Чечня. Ладно, потолковали. На прощание я тебе так скажу, война будет продолжаться до тех пор, пока Москве и Грозному выгодна эта чехарда. Но сколько бы она ни длилась, мне, как обезьяне, всю жизнь ходить с голой задницей.

После развода наряды отправились на посты, а Ратников повис на телефоне в штабе заставы, безуспешно пытаясь дозвониться в Степногорский отдел по неизмеримо длинной цепочке: Станция – Моздок – Прохладная – Минеральные Воды – Новосибирск – Степногорск. Как назло, на каком-то этапе одно из звеньев обязательно давало сбой равнодушным голосом телефонистки, извещавшей о занятости линии.

Через час Сергей осознал тщетность попыток связаться с отделом и бросил на аппарат нагретую в ладони телефонную трубку. Он посмотрел на дежурившего по штабу Куликовского и вышел на перрон подышать бодрящим свежим воздухом.

Очередной день командировки тихо угасал в потемневшем небе. Кавказский ночной небосвод в начале апреля был скуп даже на редкие звездные проблески, не говоря уже о луне. Вроде бы ее никогда и не было в бездонном небесном мраке.

Из темноты на освещенный перрон шагнул Некрытов в сопровождении Найды. Умное животное остановилось у ног Сергея, как бы спрашивая: куда теперь?

– Отдыхай, Найда! – приказал Ратников, и собака незамедлительно метнулась за угол вокзала, где возле убогонькой и низкой баньки красноярского отряда сидел на цепи ее друг – лохматый пес по кличке Гром.

– Натерпелся сегодня страху, Комбат? – шутейно спросил Сергей. – Теперь и в гальюн будешь бегать с автоматом.

– Кончай скалить зубы. Трусы по таким командировкам не ездят, дома сидят. – Некрытов недовольно завертел головой по сторонам. – Командир я тебе или хрен собачий?

– Командир, – успокоил его Ратников, переходя на серьезный тон. – Не стал я ничего говорить при бойцах, Николай Николаевич, по поводу сегодняшнего инцидента. Опрометчиво ты поступил вместе с комиссаром, даже безграмотно. Услышал бы высказывания ребят в ваш адрес – уши бы завяли. Надо прекращать шастанья по поселку, беда может случиться, как выражается мой Калачов. Отдай приказ: с территории заставы без нужды – ни ногой. Хороший урок сегодня преподали нам нохчи, в следующий раз может и не пофартить.