Александр Тамоников - Реактивный шторм

— Тебе хоть известно, что такое быть пионером?

— Не застал, но старшие товарищи рассказывали. Хорошая организация была. Чего ее разогнали?

— Значит, отдыхаем?

— Так точно.

Жилин присел на табурет у стены, отделяющей спальный сектор от бытового, взглянул на Смирнова и спросил:

— Откуда тебе врач Авдеева известна, Боря?

— Я не хотел бы говорить на эту тему. Спросите у самой Авдеевой. Захочет — расскажет.

— Несчастная любовь? Кинула она тебя?

Соболь хмыкнул и заявил:

— Наоборот.

Смирнов зыкнул на него.

Прапорщик поднял руки.

— Молчу, ничего не знаю, никому не скажу.

— Ну и ладно. Я же не из простого интереса спрашиваю. Все, что касается личной жизни подчиненных, важно и для меня. Потому как от состояния членов группы зависит очень многое, если не все, — пояснил Жилин.

— Тогда вы должны приказать нам составлять подробный отчет о том, как мы проводим ночи с женами, любовницами, проститутками. Вот только сомневаюсь, что кто-нибудь станет писать подобную хрень. Каждый офицер имеет право на личную жизнь.

— Ладно. — Жилин поднялся. — Похоже, вы вняли предупреждению.

— Насчет спиртного?

— Ну не насчет же отчетов об интимной стороне личной жизни.

— Вняли, товарищ майор.

— Смотрите, я могу и еще раз проверить.

— Милости просим, — сказал Смирнов. — Только не забывайте, пожалуйста, что нам перед завтрашним выходом нужен полноценный отдых. Даже если и не придется ничего делать. Впрочем, это тунеядство за день вымотает нас гораздо больше, чем реальные боевые.

— Намекаешь, что можете выпить после отбоя?

— Я ни на что не намекаю. В конце концов, если у нас и есть пойло, то мы спокойно можем и завтра его употребить.

— Разумные слова говоришь, Боря. Хорошо, будем считать, что вы все поняли. Завтрак в семь двадцать. Не опаздывать!

— Есть! Завтрак в семь двадцать, без опозданий!

— Спокойной ночи.

— И вам того же, Сергей Владимирович.

Жилин еще раз, уже чисто машинально, осмотрел отсек и вышел из него.

Соболь подмигнул Смирнову.

— Кажется, прокатило, Боря. Да, Курко свои сто граммов заработал.

— Не спеши. Неужто ты Жилина не знаешь? Наш отец-командир может вернуться в любую минуту.

— Нет, сюда он больше не придет. А чего майор твоими отношениями с врачихой интересовался?

— Сам не пойму.

— А может, это она языком мелет о том, что у вас было?

— Нет, это ты языком мелешь. Поди посмотри, где Курко, дождись его и идите к Роме за пойлом. Возьмешь половину. Вторую завтра. А чтобы не возникло проблем, попроси у Ромы запасной ключ от отсека.

— Как скажешь.

Вечер прошел спокойно. Жилин больше не проверял своих подчиненных. Но им было как-то скучно. Водка Смирнова не брала. Он пил, но как был хмурым, так и оставался. Только Курко захмелел.

К полуночи собутыльники разошлись. Утром им предстояла работа. Они должны были выспаться.

Ночь плотно накрыла селение, когда из большого каменного дома, расположенного на окраине, во двор вышли двое. Хозяин Яман Банри и его гость, прибывший в Гураяд еще утром. Это был Икрам Дуни, заместитель командира одной из многочисленных террористических группировок, действующих на территории Сирии и именующих себя непримиримой оппозицией. Той самой, которая во что бы то ни стало стремилась свергнуть законного президента Асада.

Во дворе стоял внедорожник «Ниссан». Около него топтался Мариф Радани, водитель Дуни и помощник главаря банды Джамаля Файдара. Ворота охраняли двое вооруженных мужчин.

Дуни поднял голову и заявил:

— Небо какое красивое, Яман, не находишь?

— Да, красивое. Помню, в детстве любил ночью залезать на крышу, лежать там и смотреть на звезды. Так и засыпал. Отец потом строго наказывал меня за это. Вот только душно сегодня. Вчера прохладней было.

— Ничего, жара — не самое страшное в этой жизни. — Дуни посмотрел на часы. — Половина двенадцатого. Что-то не выходит на связь твой человек.

— Выйдет, как только все проверит. Он у меня дотошный, не успокоится, пока не убедится в том, что путь к границе совершенно безопасен.

— По данным Файдара, которые он получает от агента, занимающего солидный пост в службе безопасности, граница в этом районе практически не охраняется.

— Вот именно, Икрам, что практически. Несмотря на все сложности, которые испытывают сейчас силовики Асада, в Гураяд иногда заезжают пограничники. Да, редко, но это случается. Ты не сказал, зачем приехал в наше селение, забытое Всевышним. Но что-то подсказывает мне, что дело у тебя важное и встреча с пограничниками в твои планы не входит.