Александр Тамоников: Реактивный шторм

— Что я говорил! С тебя пузырь! — воскликнул Смирнов и вдруг осекся.

Транспортник скрипнул тормозам и встал метрах в десяти дальше пункта управления полетами, так называемой вышки.

— Опа! Боря, пролет?

— Твою мать, еще не вечер!

— Чего не вечер? Гляди, открылась боковая дверь. А вот и трап.

Из чрева транспортника, огромного по сравнению со штурмовиками и бомбардировщиками, на бетонку начали спускаться люди. Сперва борт покинули мужчины в форме, затем появились и женщины.

— Ни хрена себе, сказал я себе, — вдруг воскликнул Смирнов.

Соболь недоуменно посмотрел на товарища и осведомился:

— Что такое, Боря?

— Нет, этого не может быть.

— Чего не может быть?

— Да отвали ты!

— Чего отвали-то? Или знакомого увидел?

— Хуже.

— Не понял.

— Видишь женщину, которая только что сошла на бетонку? Она в бежевом костюме, с синей сумкой на колесиках.

— Вижу. Красивая, фигуристая дамочка.

— Вот только ее мне здесь и не хватало!

— Да в чем дело? Объясни по-человечески.

— Придется. Нет, ну не твою ли мать? Надо же, где пришлось встретиться! До чего же, оказывается, мала эта планета. Ну, теперь весело будет. Разборок не миновать, не скрыться. Где тут на хрен спрячешься?

— Боря?!

— Да ладно. Короче, Диман, помнишь, я рассказывал тебе, как от одной шалавы по окончанию училища сбежал?

— Погоди, это от той, у которой пахан был большой шишкой?

— И маман тоже. Я глазам своим не верю.

— Ты вместе с братвой из взвода отмечал выпуск в кабаке, так? Та история?

— Та самая и есть.

— Ну, тогда ты попал. Хотя как знать. Сколько уже времени прошло? Она наверняка вышла замуж, вот только как сюда попала? Это непонятно. Твоя несостоявшаяся невеста в медицинском училась?

— Спроси чего-нибудь попроще.

— Скажи еще, что ты и фамилию ее не знаешь.

— В паспорте видел, но не запомнил. Да и на кой ляд нужна была мне ее фамилия, если я собирался от нее когти рвать?

Соболь вздохнул и заявил:

— Тоже верно. Ну так иди, встреть подругу дней своих суровых.

— Может, не стоит?

— Боря, база — это тебе не Москва и даже не провинциальный поселок. Здесь все на виду. Я считаю, что лучше сразу все устаканить, чем потом получать неприятные сюрпризы.

— Ты прав. Пойду!

— Давай, а я к экипажу.

— Если затаришься, то водку к нам не неси. Тащи ее пока к летунам, к Макарову.

— Я и сам знаю, что делать надо.

— Ну так пожелай мне ни пуха ни пера.

— Чтобы ты послал меня к черту?

— Я могу послать тебя куда угодно и безо всякого повода.

— Тогда ни пуха ни пера. Иди ты сам к черту, Боря.

— Ну ты даешь! Все в одну кучу собрал.

— Это ты мозги в кучу собери и действуй посмелей. Что было, то прошло. Молодость, все такое. Удачи!

Люди, прибывшие на базу, тем временем прошли к штабу. Офицеры проследовали внутрь, женщины устроились в зоне отдыха и обмахивались платками. Жара сегодня явно перевалила хорошо за тридцать градусов.

Смирнов хотел появиться неожиданно, чтобы с ходу сбить женщину с толку. Но ничего из этого не вышло.

Его несостоявшаяся невеста вдруг поднялась со скамейки и повернулась в ту самую сторону, откуда выдвигался старший лейтенант. На ее лице сначала нарисовалось изумление, потом — недопонимание, но все быстро, в какие-то секунды.

— Господи, никак женишок мой бывший? — воскликнула женщина.

Ее попутчицы, присутствовавшие при этой сцене, во все глаза уставились на Смирнова.

Борис натянул на физиономию улыбку и проговорил:

— Привет, Галя! Каким ветром тебя занесло сюда?

— Тем же, наверное, каким тебя унесло от меня.

— Галя, ты знакомого, что ли, встретила?

— Да, бывшего жениха.

— Надо же!

— Давай отойдем, — предложил Смирнов. — Чего при бабах-то говорить?

— С каких это пор офицеры стали женщин бабами называть?

— Извини, вырвалось. Так отойдем?

— Давай. Нам ведь есть о чем поговорить, не правда ли?

— Конечно! Тут дальше по аллее скамейки удобные стоят.

— Показывай.

— Прошу. Прямо по курсу метров сто. Скамья под огромным деревом. Там тень.

Женщина оставила попутчицам дорожную сумку и пошла вперед. Смирнов шагал сзади и любовался ее формами, которые с годами стали еще более привлекательными. И вообще, Галина смотрелась безупречно и возбуждающе. У Смирнова мелькнула мысль о том, что он зря от нее сбежал.

Галя остановилась у той самой скамейки, где до этого сидели Смирнов и Соболь. Она опустилась на нее, закинула ногу на ногу, отбросила назад золотистые пышные волосы и чуть вздернула курносый носик.