Сергей Нуртазин - Степной десант. Гвардейцы стоят насмерть!

– Присаживайтесь.

Начальник госпиталя надел очки, кивнул Доброву:

– Ну, я пойду, а вы здесь поговорите.

Когда дверь за ним закрылась, майор вернулся на свое место, взял в руки лежавшую на столе папку.

– Я внимательно рассмотрел ваши биографии и остался доволен. Документы у вас в порядке. Комсомольцы, гвардейцы, десантники, имеющие боевой опыт. Ваше начальство за последние бои ходатайствует о вашем награждении. Значит, воины вы неплохие. К тому же со знанием немецкого языка. А Селиванов, наверное, кое-что и из финского выучил.

Селиванов виновато развел руками.

– Не успел, товарищ батальонный комиссар.

– Нам пока финский язык без надобности, а вот вы и ваш боевой опыт могут пригодиться для диверсионной работы. Начальник эвакогоспиталя сказал, что вы почти выздоровели и готовы к выписке, а потому предлагаю вам поступить к нам в диверсионно-разведывательную спецшколу.

Предложение было неожиданным. Гришка прикинул, что если они согласятся, то у него будет возможность некоторое время оставаться в Астрахани рядом с Машей. Он посмотрел на Селиванова, тот ответил:

– Нам бы хотелось вернуться в свою часть, к ребятам, немца бить.

Добров достал из пачки «Прибоя» папиросу, прикурил. Выпустил первую порцию густого дыма, спросил:

– Верно, бить немца – это хорошо, только есть ли разница, где это делать?

Селиванов опустил голову.

– Нет.

– Вот и я думаю, что нет. Главная наша задача одолеть врага, а будучи диверсантом-разведчиком можно нанести ему куда больший урон, чем в открытом бою. Представьте, сколько жизней наших бойцов вы спасете, пустив под откос немецкий эшелон с немецкой техникой и пехотой или взорвав склад с боеприпасами. В начале войны наши диверсанты взрывали мосты, чем задержали наступление немцев, а за это время Красная армия набрала силы. Как результат контрнаступление под Москвой. Вот вам один из примеров.

Селиванов почесал затылок.

– Оно, конечно, верно, только неужели без нас не обойтись?

Добров нахмурился.

– Почему же нельзя. Можно. Только вот людей опытных не хватает. Есть бойцы из элистинского истребительного отряда, но их мало, а остальные – молодежь, пороха не нюхавшая, мальчишки и девчонки необстрелянные от семнадцати до девятнадцати лет. Они не могут, как вы, стрелять, драться, прыгать с парашютами…

Вострецов перебил:

– А что, и с парашютами прыгать придется?

– Может, и придется.

В глазах Вострецова заиграли огоньки.

– Это хорошо.

– Хорошо, только ребят кто этому научит? Кто им даст добрый совет, поможет в обучении, прикроет в бою? Смогут ли они без боевого опыта и знающих товарищей остаться живыми в тылу врага и выполнить задание… А на подготовку времени мало, враг уже рядом, под Сталинградом, под Астраханью!

Селиванов и Вострецов переглянулись. Николай ответил за двоих:

– Мы согласны.

Добров встал.

– Ну и хорошо. С начальником госпиталя я переговорю, попрошу, чтобы не тянул с выпиской. Эту неделю долечивайтесь, отдыхайте, а на следующей жду вас по адресу: Красная набережная, дом семьдесят один.

Вострецов спросил:

– А вы не могли бы попросить, чтобы начальник госпиталя отпустил нас сходить проведать мою тетку. Она здесь в Астрахани живет.

– Поговорю.

Теперь вопрос задал Селиванов:

– Разрешите спросить, а в вашей разведшколе увольнительные бывают? А то у моего товарища Григория, кроме тетки, еще и девушка в Астрахани есть.

Вострецов покраснел, опустил голову. Добров улыбнулся.

– Увольнительные бывают. Только у меня к вам, гвардейцы, будет убедительная просьба, никому не рассказывать о нашем разговоре и о спецшколе. И еще, позовите мне Леонида Черняховского из соседней палаты. Знаете такого?

Селиванов кивнул.

– Знаем. У него сквозное пулевое ранение левого предплечья.

Добров удивленно посмотрел на Селиванова. Николай объяснил:

– Мы с ним курили пару раз вместе, разговорились. Оказалось, рядом приходилось воевать.

Селиванов и Вострецов встали с дивана. Добров подошел, пожал руки.

– До встречи, разведчики.

Спустя два дня начальник госпиталя отпустил Гришку навестить тетку в сопровождении Селиванова. Шли не спеша. Николай довольно бодро ходил с палочкой, но ногу, по совету доктора, старался не нагружать активной ходьбой. Гришке он тоже посоветовал не тревожить руку без лишней надобности и еще пару дней подержать ее на перевязи. Да и спешить не было особого желания, хотелось после больничных запахов подышать свежим воздухом, насладиться безветренным осенним днем. «Бабье лето» закончилось, осень все больше вступала в свои права. С каждым днем становилось прохладнее, все чаще лил дождь, все пасмурнее становилось небо, но Гришке и Николаю повезло, день выдался чудесный и радовал душу. Так неторопливо дошли до дома, где жила Гришкина тетка. Деревянный дом был старым, двухэтажным, с застекленной верандой и длинным балконом. Гришка постучал в дверь на первом этаже, но ему никто не ответил. Стук в ставни тоже не принес желаемого результата. На втором этаже хлопнула дверь, с балкона по скрипучей деревянной лестнице спустилась высокая пожилая женщина в черном платке, с помятым жестяным ведром в руке. Она дошла до ямки у дороги, выплеснула из ведра помои, громко спросила: