Ульяна Подавалова-Петухова - Любовь и проклятие камня

Сопровождать короля – какая высокая честь! Какая ответственность! Соджун знал и умел выполнять свою работу: до этого ему не раз приходилось сопровождать губернатора. Еще задолго до выезда торжественной процессии капитан по приказу начальника проехал по улицам, где должен был пройти кортеж короля. Он не вспоминал о вчерашнем ужине и встрече с чиновником Пак Шиу, он не думал о планах отца. Сейчас его голова была занята одним – безопасностью Его Величества короля Танджона.

Потом, шествуя рядом с паланкином короля и глядя по сторонам, он оглянулся на царственную особу и подумал, что король очень молод, немногим старше его Чжонку. Наверняка, груз, лежащий на этих, по сути детских, плечах, был тяжек. Да и после смерти отца и замужества сестры ему, наверняка, одиноко… Капитан только подумал на секунду так, и тут же одернул себя. Король не просто человек. О нем нельзя думать как о простом человеке. Он – избранник Небес! А значит ему все по силам!

Принцесса Гёнхе с радостью и слезами на глазах встретила своего венценосного брата, и тогда маленький король вновь показался Соджуну обычным ребенком, тоскующим по сестре. Капитан с досады на себя за такие мысли даже поправил ножны.

К удивлению, Син Мён отослал его к отцу, сославшись на особо важное поручение, которое нельзя доверить кому-либо со стороны. В дальнейшем капитан Королевской стражи должен был выполнять приказы своего отца, министра финансов.

– Дело государственно важности, – проговорил глава Королевской стражи, – полагаюсь на вас, капитан Ким.

Соджун сам не знал, что содержал в себе свиток, но приказ есть приказ. Придерживая коня, он в считанные минуты домчал до дома.

Министр финансов был не один. Он сидел в окружении чиновников ниже его рангом и о чем-то оживленно с ними беседовал. Когда в комнату вошел сын, старик тут же замолчал. Соджун поприветствовал всех поклоном и передал донесение отцу. Тот сразу сорвал печать и стал жадно вчитываться. Его лицо порозовело, на губах заиграла улыбка, а глаза радостно заблестели.

– Все идет по плану, – сказал он своим гостям, и те облегченно загомонили, и только сейчас Соджун понял, насколько напряженной до этого была обстановка.

«Что-то случилось, что-то произошло», – подумал капитан и посмотрел на отца.

– Ты останешься здесь. Вечером нам предстоит одно дело, – ласково проговорил, улыбаясь, отец.

– Его величество…, – проговорил Соджун.

– Его Величеству мы и должны послужить, и здесь ты останешься как раз из-за этой службы, – твердо заявил отец, и сын с поклоном вышел из комнаты.

Когда солнце село и на Ханян опустилась ночь, отец вновь призвал сына.

– Против Его Величества зреет заговор, и ты, сын, должен будешь сослужить службу нашему королю! – заявил старик.

Соджун опешил и, по привычке, сжал рукоять меча.

– Заговор? Против Его Величества? Какой заговор? – едва смог выговорить мужчина. – И вы молчали? Его нужно спасти!

Он вскочил на ноги, чтоб бежать на выручку монарху, но отец его остановил.

– Его величество охраняет Син Мён, и у него там вся королевская стража, – заявил министр финансов твердо. – Твоя задача, как капитана Палаты Наказаний, покарать изменников страны! Пока они спят в своих норах, нужно наказать их всех!

Соджун никогда не видел своего отца в таком возбуждении. Глаза горели. Сжатый кулак, казалось, демонстрировал всю силу, на которую был способен старик. И вся его поза говорила о правоте, о чести, о любви к родине. И Соджун уверовал в эту правоту! Отец всегда был на стороне короля Сечжона. И сейчас он свято поддерживает малолетнего внука великого правителя.

– Тебе, сын, предстоит доказать свою преданность его величеству, и отстоять имя лучшего мечника Чосона, – напутствовал отец, – не забывай, чей ты сын!

Услышав эти слова, Соджун поклонился и вышел. Во дворе его уже ждали вооруженные люди. Капитан вскочил в седло, его примеру последовали остальные, и небольшой отряд покинул двор министра финансов.

У него был свиток, где значились имена изменников. В окружении стражников он вламывался в чужие дома, где мирно спали люди, и выхватывал предателей из теплых постелей. Большинство тут же хватались за меч, и тогда Соджун, свято верящий в свое правое дело, выдергивал верный клинок из ножен и разил им врагов…

Ему не было равных. Никто не смог противостоять – отцы семейств падали, подкошенные ударом. Брызги крови орошали светлые одежды домочадцев, и как же белый тогда слепил глаза! Соджун никогда не думал, что цвет может быть таким ярким. Ярким его делала кровь – алая на ослепительно-белом. Слуги, вооружившись кто чем, оказывали сопротивление. Мотыги и вилы против луков со стрелами и закаленной стали клинков – безумцы!