Александр Тамоников - Крымская пленница

— В моем номере тоже засада, — вздохнула она. — Это двухместные «апартаменты». Первый этаж, счастливый 13-й номер. У меня соседка. Женщина наивно решила, что здесь ей вылечат почки, печень, селезенку и прочий «ливер», а пока этого не случилось, она все время проводит в кровати и изучает по электронной «читалке» творчество Чехова.

— Тяжелый случай, — посочувствовал Глеб. — Мой номер тоже двухместный, но я пока один. Не знаю, как долго продлится это очарование… Вот черт… — Он вдруг напрягся, устремив взгляд поверх головы Анюты.

— Возвращаются? — оживилась девушка.

— Да как тебе сказать… Мне, конечно, все равно, но тебя не обрадует. Твой кавалер Эдичка идет по террасе, держит в руке стакан-термос и кого-то высматривает. Думаю, тут не может быть двух мнений…

— Господи, у нас повсюду проблемы… — Она сделала жалобное личико и тоже стала сползать со стула: — Ой, мамочка, только бы не заметил…

Этот господин, видимо, вернулся из Судака и снова находился в поиске. Таким действительно невозможно объяснить, почему вас не устраивает их общество! Эдуард в расстегнутой рубахе вопящих цветов шел по террасе и скользил глазами по вкушающим. Анюта продолжала сползать, глядя в глаза Глебу. Теплее, еще теплее… Возможно, Эдуард не приукрасил, говоря, что служит в армии. Имелось в его поведении что-то твердолобое, солдафонское — дескать, не мытьем, так катаньем своего добьюсь, и пусть мне будет хуже! Но с наблюдательностью у него имелись проблемы. Анюта сползла со стула, а то, что от нее осталось, закрыли пенсионеры за соседним столом. Эдуард выглядел немного обиженным. Он остановился на краю террасы, еще раз обозрел помещение и скрылся с глаз.

— Отбой, — сказал Глеб.

— Ну почему так? — обиженно проговорила Анюта, возвращаясь на стул. — Если я не хочу общаться с человеком — почему должна от него прятаться? И послать неловко — он вроде с добрыми намерениями, искренне не понимает, почему я от всего отнекиваюсь. Как заставить человека оставить тебя в покое и при этом не сделать его врагом?

— Знаю только один способ, — пожал плечами Глеб, — но, боюсь, он не сработает в этой ситуации.

— Какой же?

— Начать вполголоса молиться на арабском…

Анюта прыснула — видимо, была в курсе последних мировых новостей.

— Вы правы, Глеб, в данном случае это может не сработать. Эдуард хвастался, что связан с засекреченными структурами, которые занимаются террористической… Нет… — задумалась она и поправилась: — АНТИтеррористической деятельностью.

«Врет, поди, — решил Глеб. — Крыса тыловая, одна физиономия чего стоит».

— Вы кушайте, Анюта, кушайте, — сказал он вслух, — и давайте поговорим о более приятных вещах. В вашей жизни ведь случаются приятные вещи?

— Вот ты где, Анюта! — грохнул гром над головой. — А я тебя ищу-свищу по всей богадельне, гы-гы!

Глеб поморщился. Он обо всем догадался, когда на стол улеглась плечистая тень. Не заметили, как тот вернулся, решив еще раз провести исследование. Анюта оцепенела, вилка с огурцом застыла между ртом и тарелкой. Она ошеломленно смотрела на своего «ухажера» и моргала глазами. Явление «Христа» народу было действительно эффектным.

— Отомри, детка! — хохотнул Эдуард. — Чего так перепугалась, это же я. В общем, так, быстренько доедай, и поедем к «Ласточкиному гнезду». Машина на дороге. Погуляем, оттянемся, по Никитскому саду полазим, не век же в этой дыре гнить? Ну, давай, не моргай, жду тебя на улице.

— Э-э… — Анюта только ресницами хлопала.

— Послушайте, Эдуард… — откашлялся Глеб, — не хотелось бы вмешиваться в ваши сложные отношения. Но вы не обратили внимания, что дама в данный момент общается с другим? И ей, мягко говоря, не хочется общаться с вами?

— А ты кто такой? — изумился Эдуард, очень кстати обнаружив, что за столиком есть кто-то еще. Он отстранился, стал рассматривать Глеба и, насупившись, процедил: — Я не понял, Анюта, это что за недоразумение тут сидит? Братишка, ты из каких будешь? И чего тут прессуешь мою девушку?

— Эдуард, не смешите меня, это не ваша девушка, — чуть не подавился Глеб. — Эта девушка, как я понимаю, ничья, у нее своя жизнь, в которую никому, а тем более вам, непозволительно вмешиваться. Если она сама того не захочет.

— Да кто ты такой? — начал возмущаться мужчина. На них уже стали оборачиваться. — Да ты знаешь, кто я такой?

«Кончится дуэлью», — мелькнула мысль.

— Послушайте, уважаемый. — Глеб старался говорить миролюбиво, понизив голос. — Кто я такой, вас не касается. Хотя уверен, вы не обрадуетесь, узнав, кто я такой. И мне безразлично, кто вы и на что способны. Оставьте женщину в покое, она не хочет с вами общаться. Неужели не понятно по ее поведению? Найдите другую.