Олег Кондратьев - Тайный груз

– Кот-д'Ивуар, но там я никогда не был. Это французы оттуда получают самый крепкий кофе сорта «Робуста».

– Вот мы с тобой к ихнему африканскому кофе и добавим ихнего французского коньячка. Разговор у нас впереди некороткий, – Помощник взглянул на часы, – но меня еще целых 43 минуты никто не побеспокоит.

Он легко встал из-за стола, вытащил из стоящей в углу инкрустированной тумбочки две ажурные кофейные чашки, блюдца с какими-то орешками и нарезанным тонкими ломтиками лимоном. Затем к ним добавились два больших пузатых бокала и бутылка «Courvoisier».

– Давай, Гера, придвигайся к столу вместе с креслом. – В руках Помощника появился большой китайский термос. – Вот кофе пришлось заранее приготовить. Черт знает что: в кабинете помощника Президента нет элементарного кипятильника!

Талеев понял, что Владимир Викторович не хотел, чтобы их беседе мешал кто-нибудь из обслуживающего персонала. Между тем по кабинету уже поплыл густой аромат крепчайшего кофе, вбирая в себя и тонкие струи запаха изысканного коньяка, и дым черной кубинской сигары.

Коротко пригубив напиток, Помощник вытащил из верхнего ящика стола бухгалтерскую папку с вложенными, но неподшитыми листками бумаги и через стол протянул Талееву:

– Пока я буду рассказывать, просматривай это. Сразу предупреждаю, что фактического материала немного, но… чем богаты. Начиналось все так…

Полгода назад под Мурманском, в старом заброшенном карьере и по совместительству нелегальной городской свалке, был обнаружен труп молодого мужчины. Установили, что убит он был неподалеку, в маленькой охотничьей времянке, а на свалку вывезли, чтобы неласковая тамошняя погода и дикое зверье побыстрее довели тело до состояния полной неопознанки. А его возьми да обнаружь случайно какой-то бульдозерист. Несмотря на изрядную «подпорченность» тела, быстро выяснили, что это бывший военнослужащий-контрактник одной из береговых частей Северного флота Валентин Иванович Симаков.

Патологоанатом выдал свое заключение: симметричные глубокие порезы на теле оставлены не зубами каких-то хищников, а очень острым предметом типа медицинского скальпеля. Им же профессионально удалены несколько фаланг на пальцах рук. Кроме того, сломаны голени обеих ног, раздроблены локтевые суставы и коленные чашечки. Все повреждения нанесены при жизни. Налицо факт продолжительных жестоких пыток.

Вырисовалась цепочка: бывший военнослужащий, закрытый городок подводников-атомщиков, военная тайна, неудачная вербовка, пытки… Короче, шпионские игры, а это уже компетенция ФСБ. Однако из разговоров с сослуживцами и командирами убитого стало ясно, что складской работник Симаков был весьма далек от военных и государственных секретов, зато был посвящен в тайны многих недостач ГСМ, имущества, обмундирования и пр. За такое не пытают зверски, да еще спустя продолжительное время. Да и сам Симаков, предчувствуя возможность преследования со стороны подельников, давно бы затерялся на необъятных просторах Родины.

В милиции еще раз обследовали одежду убитого. В карманах не было найдено вообще ничего. Их явно «вычистили». Верхней одеждой Симакова была куртка-пуховик, теплая, толстая и добросовестно разделенная производителем прочными строчками на множество квадратов. Вот из одной такой «емкости» извлекли тонкую пластину темно-серого цвета из какого-то тяжелого металла. Верхний серый слой оказался водозащитной краской, сквозь которую чуть заметно проступало клеймо…

Наливая коньяк в бокалы, Владимир Викторович искоса поглядывал на абсолютно невозмутимого журналиста, который давно уже отложил в сторону папку с бумагами и сейчас бережно снимал фирменную обертку с новой ароматной сигары.

– Что, не впечатляет? – Не выдержав, поинтересовался Помощник.

– Ну, отчего же, солидная выдержка, тонкий, но крепкий аромат, купаж…

– При чем здесь коньяк?!

– А вы о чем, Владимир Викторович? – Невинно осведомился Талеев.

– Ну, знаешь… – Помощник глубоко передохнул, – я о кофе!!!

– А-а-а, африканская классика. Лично для меня сорт «Робуста» слишком резок. Предпочитаю гватемальскую «Арабику», только не слишком ароматизированную и среднепрожаренную.

– Послушай, Гера, как тебя другие люди переносят?

– Куда? – Тонкие губы журналиста тронула еле различимая улыбка.

Помощник медленно покачал головой, сделал поразительно замысловатый жест свободной левой рукой и с громким выдохом плюхнулся обратно на свой стул. Выпили молча, не чокаясь, без комментариев.