Олег Кондратьев - Тайный груз

– Конечно, конечно, а физиономию тебе до бронзового загара ветром надуло, когда ты голову в иллюминатор высовывал, чтобы разглядеть пролетающих мимо парашютисток.

– Ни в коем случае! Это я всегда краснею, когда захожу сюда. – Гость широким театральным жестом обвел все небольшое пространство кабинета. – Никогда бы раньше не поверил, что в Кремле существуют такие «хоромы». Позвольте поинтересоваться, Владимир Викторович, где же теперь уборщица будет свои рабочие принадлежности хранить? – Он за три шага преодолел расстояние до единственного кожаного кресла и удобно расположился в нем, закинув ногу на ногу и картинным жестом стряхнув несуществующую пылинку с рукава светлого замшевого пиджака.

– Но-но, не зарывайся, знаешь ведь, что я не люблю больших открытых пространств и этот кабинетик сам выбирал.

– Бедная, бедная страна, где помощник Президента ютится в какой-то мансарде на периферии государственной жизни! Вы б хоть стол свой письменный отправили по прямому назначению.

– Это куда же?

Гость чуть заметно усмехнулся:

– Так в зоопарк, Владимир Викторович. Поставить его в темную клетку, а на табличке написать: «Слонопотам деревянный. Размножается пилением». Посетители бы верили.

– Не трожь! Это единственная вечная любовь всей моей увлекательной жизни. И потом я же никого не принимаю здесь.

– Значит, плохи мои дела, если уже до официальных чертогов не допускают!

Было заметно, что эти два человека понимали друг друга с полуслова, а легкий незатейливый треп доставлял обоим видимое удовольствие.

Восседающий за внушительным столом мужчина был по-спортивному худощав, носил короткую аккуратную прическу и выглядел значительно моложе своих 45 лет. Он действительно был помощником Президента страны. И самой «темной лошадкой» в его администрации. Ни одного интервью журналистам, ни одной официальной фотографии. Он никогда не появлялся рядом с Президентом не только в многочисленных поездках по стране и за рубежом, но даже в кремлевских «коридорах власти».

«Я – помощник, а не глашатай и рупор пропаганды». Эту фразу знали все, но и здесь никто не мог бы похвастаться, что слышал ее лично. Его побаивались или, по крайней мере, относились весьма настороженно. Как ко всему таинственному, непонятному, загадочному. Хотя сам он никогда не давал повода для подобных страхов. Такая закрытость, конечно, порождала массу слухов и домыслов. Большинство из них касалось его всесильности и просто магического воздействия на Президента. Чушь это все! Он просто был настоящим Помощником. Преданным, честным, убежденным.

Круг вопросов, которыми он занимался, не смог бы достаточно точно очертить никто, включая и его самого. Если о большинстве кадров из Аппарата можно было сказать: «Вот этот – по связям с общественностью, этот – по социальной политике или по экономическим вопросам», то он для всех и всегда оставался именно Помощником. Впрочем, некоторые страхи в среде президентского окружения выросли бы до небес, если бы стало известно еще об одной его ипостаси. Но определенно знал о ней только один человек – сам Президент. Именно знал, но никогда не вмешивался, не выяснял, ничего не уточнял, воспринимал как должное и необходимое и безоговорочно доверял компетенции своего сотрудника.

Владимир Викторович Алексахин курировал деятельность Команды. Такое подразделение не фигурировало ни в одном самом засекреченном перечне ни одной государственной силовой структуры. Его следов невозможно было отыскать и по косвенным признакам: не существовало ни финансовой отчетности, ни продовольственного и материально-технического снабжения, ни кадровой документации. Потому что самих «кадров», которых с натяжкой можно было отнести к постоянному составу, едва набиралась чертова дюжина.

Зато ресурсы Команды были практически неисчерпаемы. В том числе и людские: к выполняемым ею операциям одноразово привлекались самые высококлассные специалисты любого профиля из любого ведомства. Втемную. Каждый из них был твердо уверен, что оказывает помощь «смежникам» – военной разведке, ФСБ, спецназу ГРУ или милиции. Аналогичным образом привлекали технику, оборудование и пр. Причем распоряжения на «привлечение» поступали из таких «заоблачных» высот власти, где не спрашивают подтверждений, а выполняют мгновенно и беспрекословно, со смешанным чувством радости и облегчения.

У самих же «команданте» имелось столько подлинных документов всех категорий и уровней секретности, что они и сами порой затруднялись идентифицировать свою ведомственную принадлежность. Да и зачем? Каждый из них был великолепной самодостаточной боевой единицей, способной при соответствующей поддержке решать не только тактические, но и стратегические проблемы. Даже шутливое определение «команданте» не являлось ошибкой: они не были солдатами, по уровню выполняемых задач каждый из них был именно главнокомандующим.