Михаил Нестеров - Имя твое – номер

Эдуардо жестом руки пригласил Романова следовать за ним. В пустом музее он, занятый своими мыслями и готовясь к работе, обронил тоном уставшего гида:

– Коллекция яслей насчитывает четыреста экземпляров, собранных в разных странах. Ради интереса можете посмотреть ясли из бамбука, из черного дерева, сделанные в Африке.

Романов отказался.

Они спустились в подвальное помещение. Хозяин открыл дверь с более чем странной надписью "Реставрация яслей" и пригласил гостя присесть на плетеное кресло-качалку.

– Посидите минутку, мне нужно посмотреть, остались ли у меня шведские "болванки". Не скажу, что редкость, но заказы на них почти не поступают. Израильские и российские есть точно.

Он вернулся из подсобного помещения через минуту и подмигнул клиенту: "Все в порядке".

– Для всех трех паспортов нужны разные фотографии. Садитесь на стул.

Эдуардо настроил освещение и сделал несколько снимков на цифровой аппарат, соединенный кабелем с компьютером. Вывел первый снимок на монитор и подозвал Романова:

– Челка упала на глаза. Нужно сделать новый снимок.

– Меня устраивает этот, – отказался Румын, внимательно рассматривая свою фотографию.

– Как угодно, – пожал плечами фотограф. – Только на паспортном контроле эта деталь может броситься в глаза.

– На паспортном контроле в глаза бросается совсем другое: прическа волос к волосу, блеск бритого подбородка, послушный взгляд, будто рассматривающий пограничника или таможенника. Оставьте этот снимок.

– Хорошо. Ваше русское имя будет... – Он приготовился записывать.

– Николай Михайлович Ильичев.

Эдуардо записал за клиентом дату его рождения, адрес.

– Израильское имя?

– Михаил Стимер.

– Шведское?

– Стэффан Олссон.

– Посмотрите, правильно я записал?

Румын проверил записи. Паспортист не сделал ни одной ошибки.

– В паспортах проставьте визы. Записывайте. В Испанию я прибыл по российскому паспорту два дня назад, через неделю вылетаю в Израиль. Визы туристические. В израильском паспорте откройте туристическую визу в Россию. С завтрашнего дня.

– Какие штампы поставить в швейцарском паспорте?

– Поставьте столько виз, сколько возможно. На неделю в Испанию, на две в Италию, открытую визу в Россию. Штампы должны говорить о частых передвижениях. Скажем, я часто гастролирую.

– Не сомневаюсь, – буркнул под нос Эдуардо, оставляя гостя одного.

Костя по-хозяйски включил телевизор, убавил звук. Через минуту зашел за штору, которая вкупе с дверью образовывала подобие шлюза. Без стука вошел в лабораторию. Не обращая внимания на немой протест паспортиста, осмотрел помещение и вышел, бросив:

– Для общего спокойствия. Дверь не закрывайте.

В подвале музея яслей было так душно, что, казалось, даже электрические лампочки горели с трудом. Романов с нетерпением дожидался окончания работы. Имея "болванки", печати, навыки, паспорт можно сделать за считаные минуты. Прошло около часа. Романов несколько раз заходил в лабораторию и всегда видел мастера в одной и той же позе: он сидел, низко склонившись над столом, глядя через огромное увеличительное стекло на треножнике, и больше всего походил на часовщика.

Когда Романов перешагнул порог лаборатории в очередной раз, терпение Эдуардо лопнуло. Он обернулся и зло бросил:

– Перестаньте мотаться туда-сюда, – и показал рукой, – я работаю над шведским паспортом, господин Олссон. Уроженец Гетеборга, если я правильно написал. Вам двадцать восемь лет.

– Не теряйте времени.

Мастер только махнул рукой.

Костя вернулся к телевизору. Выпуск новостей вышел вовремя, что для испанского телевидения большая редкость. Романов узнал место, где он застрелил Реми Миро. Он и сейчас лежал на том же месте, только накрытый белой тканью. Информация дублировалась бегущей строкой, над которой застыл неподвижный черный квадрат "Срочное сообщение" и имя Реми Миро после слова "убит".

Романов видел боковым зрением Эдуардо, но не стал останавливать его. Мастер стоял в двух шагах позади убийцы и не мог оторвать взгляда от "бегущих горячих новостей".

Костя повернулся, подошел к нему вплотную, взял из рук три паспорта и пролистал каждый. Убрав документы в карман, Костя поблагодарил мастера по-гречески:

– Эфхаристо...

Звук выстрела поглотили толстые стены музея.

– Вы не были у нас два дня, а мне подумалось, две недели. Здравствуйте!

Романов ответил Феликсу приветливой улыбкой. Старик ни разу не назвал его по имени, только сеньором, что на латыни означало "старший".