Илья Бушмин - Рожденный убивать

— Ясен перец, вы, — развел руками Аксенов. — Наша работа — разбойные нападения.

Двое оперов ФСИН взяли на себя слежку за Толиком. Когда на следующий день утром парень отправился на работу, неспешно выходя из подъезда с сумкой на плече, один из оперов сразу набрал телефон Долгова.

— Кибирев ушел. Что нам делать, вести его?

— Разделитесь. Один пусть следует за пацаном, а второй начинает опрос соседей.

— Понял.

— Только по-тихому! Я не хочу, чтобы потом весь дом гудел, что пацаном силовики интересуются.

Опер вышел из машины, которая завелась и покатила вслед за Кибиревым.

Для опроса соседей ФСИН подтянул местного участкового, который знал свою территорию и мог подсказать, в какую дверь лучше не стучаться. Опер и полицейский показывали жильцам фотографию Жилы, но каждый качал головой.

— Никогда не видела. Я бы запомнила такую рожу, честное слово. А Толик хороший парень. С девушкой какой-то встречается. У них всегда тихо, спокойно. К нему никакие бандюганы не ходят, особенно такие, — соседка с негодованием ткнула в фотографию. А вот второй сосед при виде снимка удивился:

— Конечно, видел.

— Серьезно?

— Ну да! По телевизору. Говорят, этот громила из тюрьмы сбежал, да?

— По телевизору это понятно, — вмешался участковый. — Здесь вы его видели? Например, с вашим соседом из 36—й квартиры, с Толей Кибиревым?

Сосед, как и остальные, покачал головой.

А Аксенов и Фокин вовсю занимались закреплением материала по делу Ханыгина. На второй день, когда основные бумаги были переданы следователю, Аксенов выкроил время для встречи с Гулливером. Он был хозяином крохотной пивнухи, расположенной в темном полуподвале. Открывая пивную, Гулливер над названием думал не долго — и назвал пивную просто и со вкусом — «Гулливер».

Когда Аксенов спустился в пивнуху, внутри сидели лишь двое забулдыг, тоскливо похмеляясь после вчерашнего. Гулливер кивнул Аксенову, усевшемуся за крохотную стойку.

— Как жизнь, Гулливер?

— Все спокойно, Саныч, спасибо.

— Можешь говорить? — понизив голос, Аксенов покосился на забулдыг. Гулливер отмахнулся:

— Это левые, не из блатных. Все пучком, Саныч.

— Хорошо. — Аксенов положил перед осведомителем фотографию Жилы. — Видел такого?

— А должен был?

— Кликуха Жила, — тихо поведал Аксенов, закуривая. — Зовут Артем. Шкаф два на два метра. Отморозок конченный. Сбежал с зоны.

Гулливер присвистнул.

— Типа серьезный поц?

— Он где-то затихарился. Но вечно эта фигня продолжаться не буду. Зуб даю, Жила сейчас собирает бригаду.

Гулливер поморщился.

— Саныч, все знают, что я завязал…

— … А я знаю, благодаря кому тебе получилось завязать, — сухо перебил его Аксенов. — И кто помог тебе, с твоими тремя ходками, пивнуху открыть.

— Так я что, отказываюсь помочь, Саныч?

— Слушай все, что происходит. Если услышишь, что кто-нибудь подтягивает пацанов для дела, или еще что-то мутит — сразу звони, понял? — вставая, Аксенов повторил: — Запомни, погремуха «Жила».

Опрос у соседей ничего не дал, и Долгову с его операми пришлось идти на непопулярные меры — они покопались в дверном замке Толи и вскрыли его. Но беглый осмотр показал, что ищут они не там.

— Пацан живет один, это точно, — развел руками опер. — Иногда баба бывает, в ванной на трубе лифчик висит. Но больше ничего.

— Значит, порожняк, — вздохнул Долгов. — Ладно, уходим, пока ментов никто не вызвал.

Фокин тоже не терял времени: разобравшись с самыми неотложными делами, он позвонил Ефимову и договорился о встрече. Пересеклись они в подворотне за зданием редакции, подальше от посторонних глаз.

— На этот раз у меня шикарная новость, — заявил Фокин. — Но деньги вперед.

— Серег, что за дела? — ухмыльнулся журналист. — Мы же так не работаем.

— Теперь работаем. Мне нужно пять тысяч за информацию.

Ефимов оторопел.

— Сколько? Да у нас весь фонд для покупки информации сорок штук в месяц, на всю редакцию.

— Это стоит того, — довольно хмыкнул Фокин и показал ему фото Жилы. — Знаешь, кто такой?

— Конечно. Мы о его побеге информашку давали.

— А теперь у тебя будет большая статья и фотка на первой полосе, гарантирую.

Ефимов был заинтригован.

— Черт. Ладно, по рукам. Что там?

Фокин выложил все. Особо опасный преступник с подготовкой спецназовца не просто сбежал из колонии, о чем итак все знали, но уже успел убить человека и сжечь дом, пока его ищет вся полиция страны! — Ефимов был в восторге.