Андрей Воронин - Шальные деньги

Брат Кривошеева был задержан органами за употребление, скупку и пересылку из Афганистана в Союз наркотиков.

– Так вы говорите, Виктор Феликсович, у вас случился пожар.

– Да, знаете ли, здание нашей больницы старое, построено сразу после войны. Проводка ни к черту, водопровод тоже прохудился. Денег на ремонт в министерстве нет, а если и есть, то их нам не выделяют. В общем, где-то в стене проводку закоротило. Домики деревянные. Вот все и вспыхнуло, словно бензином облитое. Мгновенно сгорело все, даже пожарные не успели приехать.

– Да, не повезло вам.

– Я в это время находился в отпуске. Так что сняли с работы моего зама, да и завхоза пришлось уволить. Правда, теперь я завхоза взял обратно на работу. Мужик он толковый, без него давным-давно все развалилось бы. Врачи к нам ехать не хотят. Жилья толкового предоставить не можем, деньги платят маленькие, да и то, как вы понимаете, нерегулярно. В общем, работаем на голом энтузиазме.

"Это хорошо, – подумал про себя Кривошеев, – работайте и дальше на энтузиазме. Я уверен, что, будь в вашей лечебнице все в полном ажуре, с моим братом проблемы возникли бы сразу”.

– Он все под той же фамилией?

– Да, Игорь Иванович Петров.

– Вы говорите, я на своего брата очень похож.

– Я даже удивился, когда вы открыли дверь и я вас увидел. Вы же братья.., а ни разу его не проведали. Только ваш брат, Кирилл Андреевич, более упитан. А если его постричь, то вас может перепутать даже супруга.

Кривошееву не хотелось отчитываться перед врачом-психиатром, почему после смерти отца он ни разу не поинтересовался судьбой брата, не приехал в не такой уж далекий населенный пункт – город Пырьевск, не встретился с главврачом, не привез, как просил отец, денег – в общем, палец о палец не ударил. Словно родного брата и не существовало. Словно у них в жилах текла разная кровь и были они рождены разными родителями. Психиатр поднял бокал:

– А теперь разрешите выпить за вас, Кирилл Андреевич. Вы уже генерал, как и ваш отец?

– Пока нет, всего лишь полковник.

– Ну, тогда за то, чтобы вы стали генералом. Кривошеев чокнулся с гостем, выпил несколько маленьких глотков коньяка, закусил долькой лимона, затем безо всякого аппетита сжевал бутерброд.

– С вашего разрешения, Виктор Феликсович, я хочу взглянуть на своего брата. Причем я хочу взглянуть на него так, чтобы он меня не видел.

– Вы даже не хотите с ним поговорить?

– Пока я к этому не готов.

Говорить о том, что он, Кирилл Андреевич Кривошеев, занимает довольно значительный пост и расследует чрезвычайно важные секретные дела, ему не хотелось. Скажи он подобное, вдруг психиатр, провинциальный эскулап, решит, что его можно припугнуть спрятанным в психушку родным братом. Начнет шантажировать, и тогда ему, Кириллу Андреевичу Кривошееву, придется туго.

Еще минут сорок они вели ни к чему не обязывающую беседу. Говорили, в общем, ни о чем. Кривошеев старался обворожить провинциального психиатра, и это ему удалось. После третьей рюмки коньяка психиатр выглядел если не другом, то очень преданным приятелем.

– Я непременно приеду.

Главврач застенчивым жестом извлек из нагрудного кармана пиджака свою визитку и подал ее Кривошееву.

– Вот, звоните в любое время. Здесь мой домашний и служебный телефон. Сразу же скажите секретарше, кто звонит. Меня пригласят к телефону. Не стесняйтесь, в любое время я к вашим услугам.

Врач понял, что разговор на этом закончен. Он с сожалением посмотрел на бутылку коньяка. Кривошеев перехватил его взгляд:

– На посошок, Виктор Феликсович.

– Что ж, не откажусь, Кирилл Андреевич. Выпили на посошок. Кривошеев быстро собрал пакет для гостя, сунув туда три первые попавшиеся под руку бутылки коньяка, даже не глядя, дорогой пятизвездочный коньяк или коллекционный, несколько баночек икры, три коробки конфет, флакон мужского одеколона.

– Это вам, – сказал он, передавая пакет топчущемуся у двери Виктору Феликсовичу Кругловскому. – И это тоже вам.

Из заднего кармана брюк Кирилл Андреевич вытащил пять стодолларовых купюр.

– Это на всякие расходы. Вы, надеюсь, моему брату о моем существовании пока не говорили.

– Нет, что вы, я держу его в неведении. Но в последнее время он стал с интересом смотреть телевизор. Вы знаете, сядет, уставится и что-то шепчет про себя, бормочет.

Этот визит сильно утомил полковника налоговой полиции. Когда за гостем захлопнулась дверь, полковник Кривошеев вздохнул с облегчением, вернулся в столовую, взял недопитую бутылку коньяка и долго держал ее в руках, словно пытался согреть напиток через толстое стекло теплом узких ладоней. Затем жадно, прямо из горлышка допил остаток.