Александр Терентьев - Кондор умеет ждать

— Вот именно, я о том же.

— Берегом идут?

— Вряд ли — иначе в сельве птицы тревогу подняли бы, а там все по-прежнему…

— Ждем?

— Ждем еще пятнадцать минут, потом вы остаетесь на своих местах, а я по-тихому схожу посмотрю, где их флот пропал…

Стрелка отсчитала еще семь минут и Орехов, рассматривавший поблескивавшую солнечными бликами желтоватую воду и зелень сельвы через оптический прицел своей М-16, вдруг увидел нечто странное. Из-за мыса показалось что-то не очень понятное и на лодку с вооруженными людьми совсем не похожее. Однако, присмотревшись повнимательнее, майор понял, что так тихо и неторопливо плывет по реке. Это был обыкновенный надувной спасательный плотик, который можно найти на любом морском судне. Едва плотик показался из-за зарослей, Орехов вновь вполне отчетливо услышал звук мотора неизвестной лодки — и звук этот явно удалялся. Майор перевалился на спину и несколько секунд бездумно рассматривал ярко-синее небо. Гнаться за уходившей моторкой было глупо, а плотик и так никуда не денется. И груз с него тоже никуда не убежит…

Орехов и Скат, тоже покинувший свое укрытие, молча рассматривали скорчившегося на залитом кровью плоту Хосе. Скат придержал майора, намеревавшегося снять с груди убитого какой-то белый листочек бумаги.

— Погоди, командир. Плот — это все-таки наша епархия, — без улыбки пояснил лейтенант и, присев на корточки, внимательно осмотрел труп, казавшийся таким маленьким даже на этом небольшом надувном матраце. — Ага, вон, видишь? Гранату они ему под бочок все-таки сунули, твари. А вот и лесочка к колечку протянута… А чтобы так с трупом, ты когда-нибудь видел, майор?

— У них это называется «колумбийский галстук», — мрачно кивнул Орехов. — Давай, гранату освобождай, листочек давай мне, а этого красавца надо прикрыть чем-нибудь, пока Мария не увидела… А ботинок с маячком они ему под голову положили, чтобы мы, значит, не сомневались, что они ребята догадливые…

Из реки выбрался Троянов и начал снимать снаряжение, сюда же подошла и Мария, тоже получившая команду «отбой». Граната-сюрприз была обезврежена, Хосе накрыт дерюжкой, а на листке Орехов нашел следующий текст, выведенный печатными буквами по-английски: «Как вам наши галстуки? Заходите, у нас богатый выбор…»

— Что там? — кивнул на листок Тритон, укладывая гидрокостюм в прорезиненный мешок.

— В гости зовут, каждому по галстуку обещают… Скат, дай-ка сюда гранату, — майор подкинул увесистую бомбочку на ладони, выдернул чеку и швырнул гранату далеко в заросли. Грохнуло довольно прилично и Орехов удовлетворенно сказал: — Пусть думают, что нас хотя бы на одного стало меньше. Думаю, услышат, если не очень далеко ушли.

— Про какие вы галстуки говорите, — нахмурилась Мария и, видимо все-таки догадываясь, о чем шла речь, наклонилась над трупом и откинула дерюгу, желая удостовериться. Увидела широкий разрез чуть выше горла и протянутый в этот разрез язык — зрелище жуткое в своей реальности, которую нормальный мозг решительно отказывался воспринимать. — Так, значит… Что вы на меня смотрите? Думаете, в обморок упаду? Увы, господа, видели кое-что и похуже!

Что такого «еще и похуже» повидала дама из спецслужбы, ни Орехову, ни пловцам выяснять не было ни малейшего желания. Не бледнеет и не падает в обморок — и ладненько.

— Что дальше делать будем, товарищ майор? — вопрос, заданный Скатом, интересовал сейчас всех, не только лейтенанта военно-морского спецназа.

— Как сказал бы Парамоша: «Тараканы возвращаются на исходные позиции!» — вскинул на левое плечо винтовку Орехов и принялся закуривать. — Этого друга в воду к остальным, а мы по новой кумекать будем, как этих продавцов галантереи за горло взять.

— А Парамоша этот… кто такой? — неуверенно спросил Троянов, не то по молодости, не то по флотской занятости со старым фильмом «Бег» не знакомый.

— Да так, мужичок один забавный. Азартен был — жуть, — зло хмыкнул майор и крепко затянулся своей трескучей цигаркой. — Это его и сгубило, беднягу. А вот мы проиграть свою партию не имеем права! Поэтому план действий будет следующим…

— Алехандро, хочешь совет? — Боб, расположившийся за столом напротив босса, размеренно крутил в сильных пальцах дорогую, поблескивавшую золотом зажигалку и без особого интереса наблюдал, как массивный толстяк, сосредоточенно посапывая, раскуривает толстую сигару.

— Нет, солдат, не хочу, — Алехандро несколько раз с силой пыхнул душистым дымом, скептически осмотрел кончик сигары, светившийся ровным бледно-малиновым светом, прятавшимся в бело-серых чешуйках пепла, удовлетворенно кивнул, потом брезгливо покривил толстые, влажные губы, над которыми чернели густые вислые усы, и недовольно проворчал: — Ты мне вот что скажи, солдат: с Хосе иначе никак нельзя было поступить?