Александр Терентьев - Кондор умеет ждать

Американец не соврал — старик действительно оказался жив и здоров. Если не считать такой мелочи, как забинтованное ухо, которое, по словам хозяина дома, ему прострелил все тот же морпех.

— Послушай, вьехо, — опасливо посматривая на открытую дверь, зашептал Хосе старику, принесшему ему пару лепешек и бутылку воды. Морпех не соврал, освободил рыбака и теперь тот становился последней надеждой для пленного бандита. — Они убили всех моих парней. И меня убьют, только сначала станут пытать и допрашивать. Ничего не скажу — прикончат. Расскажу все — босс живьем в землю закопает, а перед этим устроит такое, что все пытки этого гринго покажутся мелочью… А тебе ничего не будет ни от этих, ни от босса. Спаси меня, брат. У меня накоплено немного — все будет твое! До конца дней моих должником твоим буду. Все мое — твое. Помоги мне, спаси, вьехо!

— Не суетись, Хосе, — старик в раздумьи поскреб седую щетину на подбородке. — Скоро стемнеет. Тут есть лаз. Без меня ты не найдешь. Спокойно отдыхай и жди. Я приду…

Что на больничной койке, что в плену, что в камере смертников — везде время течет иначе, чем в обычной жизни. Много мыслей, среди которых редко бывают веселые; бесконечное ожидание возможного выздоровления, свободы или… тяжелой пульки из табельного пистолета, зажатого в крепкой руке мрачного мужика из расстрельной команды. Но, вопреки тяжелым мыслям и нервно-взвинченному состоянию, люди есть люди — они спят и в палатах, и в бараках, и в тюремной одиночке.

…Хосе проснулся от легкого толчка в плечо, секунду-другую ошалелым взглядом всматривался в темноту и пытался задавить в себе растущий панический ужас. Спросонок он решил, что по его душу пришел именно тот, страшный и холодноглазый, обещавший «беседу», которая для Хосе могла очень легко превратиться в пытку.

— Ты что, вообще ничего не соображаешь? Это я, я… Руки давай, да повернись ты, — старик наклонился к пленнику и осторожно перерезал скользкие витки скотча сначала на запястьях бандита, завернутых за спину, а потом и на щиколотках. Протягивая нож, зашептал: — Они сейчас спят. И гринго и его баба. Гринго, правда, за столом сидит и делает вид, что карту изучает, но я видел, что он кемарит вовсю… Вон там, в углу дыра, сетью прикрытая. Вылезешь и к причалу иди. Там моторка ваша рядом с моей так и оставлена. Я сейчас присмотрю, чтобы он на улицу ненароком не вышел, а минут через пять к пристани подойду, понял? Вместе уйдем. Ночью они в сельву не сунутся. Ты все понял?

— Да, вьехо, — Хосе даже дышать почти перестал — неужели все так просто? — Ты нож мне дай — чтобы там в темноте с веревками не возиться…

— Держи. И через пять минут жди меня!

— Хорошо, но пять минут, не больше, — бандит улыбнулся, почувствовав в руке привычную тяжесть оружия и тут же, не раздумывая, на ощупь ударил старика примерно под ложечку. Вероятно, попал точно, поскольку рыбак не издал ни звука и почти бесшумно обмяк и упал на земляной пол сарая. — А вдруг ты передумал бы, вьехо, и шум поднял…

В углу, действительно, нашелся лаз в старой, ветхой стене и Хосе, больше всего на свете сейчас опасавшийся сделать какое-либо неосторожное движение и зашуметь, усилием воли приказал себе не спешить. О том, чтобы посмотреть, что там делается в хижине, где слабо мерцал приглушенный свет лампы, не могло быть и речи. Скорее прочь отсюда, прочь! До пристани он добирался ползком, замирая и вжимаясь в землю после каждого резкого вскрика ночных птиц. Добрался до реки, мигом скользнул через круглый резиновый борт и одним движением перехватил причальный конец — нетолстый капроновый шнур. Нашарил на дне пластиковое весло с широкой лопастью и бесшумно погрузил его в черную воду реки. Грести Хосе умел мастерски, так, что ни одна капля воды не спадала с предательским тихим звоном с лопасти весла. Через три минуты и хижина, и пристань растаяли в темноте южной ночи…

…Едва лодка с беглецом укрылась за ближайшим заросшим мысом, Скат опустил бинокль ночного видения и вполголоса выругался: «Во, тварь!» После чего развернулся и направился в хижину, где за столом, действительно, расположился Орехов в ожидании новостей. Мария и Троянов в это же время безмятежно посапывали, каждый в своем уголке.

— Майор, он ушел, — негромко сообщил Катков.

— Хорошо, лейтенант, — Орехов устало потер лицо ладонями. — Значит, все мы рассчитали правильно.

— Не совсем, — покачал головой Скат. — Он деда зарезал. Думаю, чтобы все свалить на нас и перед своими обелиться. Теперь он типа герой, бежавший от проклятых гринго…