Андрей Воронин - Панкрат. Возвращение в небо

Суворин зашатался, чувствуя, что ноги больше не держат его. Он рухнул на пол и затрясся в жутком немом плаче. И вдруг замер. Белое искаженное лицо его с запекшимися губами застыло в сумраке комнаты.

– Zum Henker diese Russen! (К черту этих русских!) – услышал он незнакомый хриплый мужской голос говорящего по-немецки.

– Ce qu‘ils font! Ce qu‘ils font! (Что делают! Что делают!) – поддержали его на французском приятным баритоном.

И в том и в другом голосе сквозило негодование. На минуту мужчины замолчали. Затем тот, что говорил хриплым голосом, произнес более мягко по-французски:

– Ma foi! La pauvre fille! Elle est diablement laide. (Ей-богу! Бедняга! Дьявольски дурна).

Наступила тишина. Было ясно, что француз и немец разглядывали медальон.

– Ну и доставила же она нам хлопот, эта дьяволица. Зато какой куш! – присоединился к разговаривающим на чисто русском кто-то третий.

– Taisez vous! (Тихо!) – в голосе баритона послышалась настороженность, и на пару минут наступила полная тишина.

Панкрат замер, стараясь не дышать. И снова заговорил баритон:

– La Bonte divine est inépuisable. Venez! Ne perdons point de temps (Милосердие Божие неисчерпаемо. Пойдемте! Не будем терять время).

Послышались удаляющиеся шаги. Было ясно, что «гости» направлялись в сторону машины.

Взгляд Суворина оживился. Он поднялся, подошел к открытому окну и, практически не таясь, внимательно рассмотрел троицу.

Француз был высоким, стройным, в темных брюках, в светлой рубашке.

«Пиджак и галстук наверняка оставил в машине, – решил Суворин, наблюдая, как серебрится его седая шевелюра в солнечном свете и как он энергично размахивает руками, что-то доказывая своим спутникам.

Тот, что отвечал ему на немецком, был рыжеватым блондином в строгом костюме от Paco Rabbana. Он тоже был достаточно высок, курил сигару и поглядывал вокруг с таким видом, как будто вся эта земля принадлежала ему.

Третий, по-видимому тот, что говорил только на русском, был копией Дэни де Витто. Правда, картинку портила напряженная походка и манера закладывать руки за спину.

«После отсидки», – решил Суворин.

На него накатила новая волна ярости. Появилась потребность действовать.

Он оторвал половицу в углу подсобки и вынул свой старый кольт, завернутый в бархатную тряпку. Развернул его. Навел точно в центр головы остановившегося в этот момент русского, сжал рукоятный предохранитель и слегка надавил на спуск.

«Не спеши. Не путай реальность с кино, – успокаивал его внутренний голос. – Перестреляешь их, а дальше что? В бега ударишься или проведешь остаток жизни, давая бесконечные показания? Особенно следователей впечатлит рассказ о том, как плохие люди засунули тебя в ящик, заколотили крышку гвоздями и бросили в старый колодец. А ты взял и выбрался!»

Панкрат усмехнулся.

– Я покажу тебе милосердие Божие, – пробормотал он, переводя пистолет на француза, переполненный яростью, с трудом сдерживая желание выскочить из укрытия и вцепиться мертвой хваткой в шею любого из этой троицы.

– Я покажу тебе diese Russen (этих русских)! – бормотал он, сильнее надавливая на курок.

«А дальше что?! – снова включился внутренний голос. – Ну перестреляешь их. И все. Живи дальше… А ведь за ними можно последить.

– Это точно, – согласился Панкрат, опуская кольт, и вдруг увидел свой мотоцикл.

«Boy Racer» спокойно стоял на том самом месте, где его хозяина эти трое уродов ударили по голове чем-то тяжелым.

Взгляд Суворина посветлел.

– Это не выход, – возразил он сам себе и занял стартовую позицию номер один.

Через три минуты компания иностранцев покинула строительную площадку, дружно погрузившись в свой «Landcrooser», который они осмотрительно оставили с другой стороны, возле рощи. Панкрат осторожно вышел из укрытия и направился к мотоциклу. В том, что он их не упустит, Суворин ничуть не сомневался. «Boy Racer» его еще ни разу не подвел. Не подвел и сейчас. Завелся с полуоборота. Панкрат вскочил на него, проехал немного. Затем, сделав четкий разворот на сто восемьдесят градусов, со скоростью самоубийцы направился за исчезающими вдали «гостями».

Дорога, по которой он несся, извивалась среди лесистых холмов и была окружена рядами деревьев. Их листва светилась и играла в солнечном свете. Но осенний день уже сдавал свои позиции, и солнце медленно клонилось к западу. И на отлично освещенной дороге стали появляться большие темные неровные пятна. Через несколько километров «Boy Racer» свернул с проселочной дороги на двухрядную, шедшую под уклон. Теперь солнце скрылось за верхушками окружающих ее деревьев. И Панкрат двигался в сумрачной тени. Но он отлично видел тех, кого преследовал. Дорога в том месте полого поднималась к западу. И тот, кто сидел за рулем, немного сбавил скорость. Неожиданно машина резко свернула вправо и вдруг исчезла в придорожной растительности.