Йоханн Лёвен - Ночь

Ничего из этого не интересовало ни шофёра, ни подёнщика, оба просто игнорировали американца.

Харчевщик также не чувствовал себя из-за него некомфортно. Его заведение хотя и служило перевалочным пунктом для наркотиков, но только для сравнительно небольших поставок. И ни американское управление по борьбе с наркотиками, ни колумбийская Национальная Полиция об этом не знали. В этом его наркобароны заверили. И – это так оно и было. Ведь и агенты, и полицейские, которые за последние три года заглядывали в харчевню, хотели лишь купить покушать.

*****

В проёме в кухню звякнул колокольчик. Харчевщик пришёл в себя и обернулся. Повариха, с распаренным от жары лицом, удручённо посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Этого у неё однако не получилось. Избегая её озабоченного взгляда, харчевщик взял тарелку с луковыми эмпанадами. Он высыпал их в полейтиленовый пакет и протянул его шофёру. Тот заплатил за эмпанады и пиво, коротко простился и пошёл к выходу. Вскоре его грузовик, окутанный слезящими глаза облаками дизельных выхлопов, громыхая съехал с парковки харчевни.

*****

А тёмные, тяжёлые тучи неумолимо надвигались с юга на Сантьяго-Де-Кали. Но пока дождём ещё даже и не пахло. Лишь духота становилась всё более и более невыносимой.

Словом эль сикарио в классическом испанском обозначался некий вероломный убийца, а в современном языковом употреблении просто наёмный киллер. Таким подразумевался профессионал, исполняющий свою работу без каких-либо угрызений совести и абсолютно эффективно.

В Колумбии этим словом называли убийц из трущёб больших городов, бывших очень молодыми, часто подростками или даже детьми. Они убивали за ничтожные деньги. Выплачиваемые им в песо "гонорары" в пересчёте часто не достигали и десяти американских долларов. Сикариос использовали в основном пистолеты и часто старые, изношенные Уци, а иногда и просто мачеты. В основном они были очень посредственными стрелками, поэтому чаще всего они стреляли своим жертвам в упор в голову. Или же они просто усеивали всю округу пулями. Если при этом случайно погибали постороние, то это было сикариям всё равно. Их существование вращалось лишь вокруг пролития крови, бешеных гонок на мотокроссовых мотоциклах сквозь плотный трафик огромных городов, оружия, денег, мимоходного секса и наркотических эскапад. Сикариос преходили в своих коротких, захватыващих и скоротечных жизнях, возраста в тридцать лет практически никто из них не достигал.

До разгрома наркокартеля Медельина, а потом и наркокартеля Кали у сикариос было больше чем достаточно дел. После уничтожения картелей многие сикариос пошли служить в Объединённые силы самообороны Колумбии. Эти правонастроенные полувоенные формирования ещё в шестидесятых годах начали гражданскую войну против лево-марксистких партизан из Революционных вооружённых сил Колумбии – Армии народа и Армии национального освобождения, которые хотели уничтожить Колумбию как государство. Несмотря на различия идеологий, и левые и правые брутально ущемляли гражданское население и финансировались продажей наркотиков. В неисчеслимых стычках и сражениях этого военного конфликта погибло большое количество сикариос.

Теперь, в начале нового тысячелетия, Картель Северной долины перенял бизнес уничтоженных картелей, конкурируя в этом с этаблированным Наркокартелем Энвигадо. Поэтому, хотя колумбийские структуры продолжали борьбу против наркотиков, а американцы всё больше в неё вмешивались – сикариос потепенно возвращались в тущёбы городов.

*****

Один из этих наёмных киллеров ехал на мотоцикле-эндуро к харчевне.

Покинув автомагистраль №25, сикарио обогнул её по большой дуге, выключил мотор и, выжав сцепление, неслышно подкатился к сарайчику, стоявшему за харчевней. Возле него он остановился и внимательно осмотрелся. При этом его руки продолжали сжимать руль, а его правая ступня откинула кикстартер и упёрлась на него. Сикарио был в любой момент готов вновь запустить мотор и тут же умчаться.

Но его никто не заметил и не видел и теперь. Шума автомагистрали №25 здесь было почти совсем не слышно, а кукуруза, росшая на полях, окружавших харчевню, безмятежно шуршала, колыхаясь по ветру. Через несколько мгновений сикарио спокойно, но собранно и не расслабляясь стянул с головы шлем.

Шея сикарио была обрамлена татуированной паутиной, в середине которой восседал довольно отвратительный паук. Татуировка выглядела плохо и наспех выколотой и была отталкивающе зарубцованна. Над паутиной криво изгибалось одно из многочисленных банальных высказываний субкультуры сикариос, якобы суггерироваших глубокий смысл – наслаждайся жизнью, мёртвым ты будешь намного дольше.