Николай Калиткин - Воины Посейдона

Двое космонавтов прильнули к внутренней части сложного приборного комплекса. На их комбинезонах нашивки со звездно-полосатыми флагами. Изредка переговариваясь, они работали чётко и слаженно. Ещё один космонавт, с гербом России на комбинезоне, следил за работой бортовых компьютеров, контролируя полет станции. Из смежного отсека «выплыл» четвёртый космонавт – командир экипажа Равиль Муртазин.

Муртазин, посмотрев на часы, «подплыл» к сидевшему за компьютером космонавту.

– Лёня, как у тебя? – обратился он к бортинженеру Леониду Тобольцеву.

– Порядок, командир, все системы работают в штатном режиме, через 19 минут войдём в зону коррекции орбиты.

Муртазин удовлетворённо кивнул и, оттолкнувшись от его кресла, «поплыл» к американцам.

– Ну, а как у вас, братцы-кролики?

Сидевший слева румяный блондин ответил на русском языке, но с заметным американским акцентом:

– Заканчиваем набивать последний блок…

Над левым карманом его комбинезона было вышито: «Кевин Линдгрей, астронавт-исследователь НАСА».

– …И сворачиваем лавочку, – добавил второй, черноволосый смуглый американец, ловко стуча пальцами по клавиатуре пульта.

Нашивка на его груди гласила: «Дональд Витковски, астронавт-исследователь НАСА».

– Так, кажется, у вас говорят? – Дональд с серьёзным лицом бросил короткий взгляд на командира. Муртазин, широко улыбаясь, придвинулся ближе к американцу, с напускным удивлением произнес:

– Слушай, Дон, ты делаешь грандиозные успехи! К концу четвёртого месяца полёта ты стал понимать наши анекдоты и даже иногда смеяться. К концу шестого заговорил как настоящий русский! Старик, может, после полёта ты останешься у нас? – он озорно подмигнул улыбавшемуся Леониду. – Женим тебя, дом построим с русской банькой, на рыбалку будем вместе ходить… А, Дон? – Муртазин хлопнул его по плечу. – Заманчиво?

– Нет, Рав, дом с банькой – это, конечно, хорошо, – ответил Дон с непроницаемым лицом, – но лучше я буду у себя во Флориде в бассейне плавать. У вас бывает очень холодно, боюсь мозги отморозить.

– Только мозги? – заинтересованно переспросил Кевин.

Сосредоточенное лицо Дона расплылось в улыбке, он повернулся к Кевину и укоризненно покачал головой. Муртазин проворно переместился и завис между ними.

– Не думал я, что ты такой мерзляк! Ну, как хочешь… Моё дело – предложить…

Муртазин, продолжая благодушно улыбаться, в то же время заинтересованно разглядывал некое подобие пчелиных сот на вытянутом тёмном дисплее. Быстрые пальцы Дона бегали по клавиатуре пульта, и «соты», мерцавшие матовым тёмно-синим светом, вдруг становились ярко-жёлтыми, образуя причудливые узоры с шестизначными цифрами внутри каждой ячейки.

Бортинженер доложил Муртазину:

– Командир, через пятнадцать минут входим в зону коррекции орбиты.

– Иду-иду, – отозвался Равиль. Пробираясь к Леониду, он бросил взгляд в иллюминатор. За прочным стеклом светилась в голубоватой дымке сфера Земли с очертаниями Евразии. На секунду задержавшись, со счастливой улыбкой разглядывая Землю, он тихо прошептал:

– Ну, вот и всё! Скоро будем дома…

Тихим летним вечером за большим столом, заставленным всякой снедью, под старой раскидистой яблоней ещё крепкая и живенькая пенсионерка Вера Николаевна, созвав соседей, отмечала долгожданный приезд сына Сергея.

Уже стемнело. Над столом горела тусклая лампочка с металлическим отражателем, освещая только стол и небольшое пространство вокруг него. Захмелевшие гости вразнобой пели почти забытую песню «Виновата ли я». На ступенях открытой террасы с самоваром в руках появился сын хозяйки дома. Это был плечистый, крепкого телосложения мужчина лет сорока. У него было мужественное волевое лицо, но когда он улыбался, оно сразу становилось по-детски открытым и добрым. Сергей поставил самовар в центр стола.

– Спасибо, сынок… – Вера Николаевна прервала пение, ласково посмотрела на сына и мягко коснулась его руки.

– Ну что ты, мам! – поднял брови Сергей, после чего наклонился и чмокнул её в щеку. Его жена Света, усилив голос на словах песни «…виновата ли я, что люблю», потянула его за руку, усаживая рядом с собой на стул. Заканчивая куплет, она со счастливой улыбкой прильнула к его плечу щекой. Сергей в ответ нежно поцеловал её в макушку, прерывисто вздохнул и обвёл добродушным взором сидевших за столом гостей. Песня закончилась. Улыбаясь чьей-то шутке, Сергей разлил водку по рюмкам и, поставив бутылку, попросил Веру Николаевну: