Богдан Сушинский - Ветер богов

– Как давно обитает в Бонифачо баронесса фон Эслингер?

– Около года, – мгновенно ответил баварец, словно все это время только и ждал подобного вопроса. – Более точный срок может назвать господин Умбарт. Разве я не прав, коль уж вы допрашиваете меня вместе? – уставился на командира корсиканцев.

– Отвечайте на вопросы штурмбаннфюрера, – мрачно переадресовал его Умбарт «первому диверсанту рейха». – И не вздумайте вилять, как обычно виляете, когда с вами пытаются говорить по-человечески.

– Дельный совет, – вновь обратился к баварцу Скорцени. – Что она из себя представляет?

– Австрийка. Этим все сказано. Одно время у нее возникла сумасбродная мысль: создать некую подпольную группу или даже партию, которая добивалась бы восстановления независимости Австрии и возрождения империи на основе федерации с не менее независимой Баварией.

Услышав это, Скорцени напрочь позабыл о всей авиации мира.

– Но вы доходчиво объяснили ей, что не для того сражаетесь за великую Баварию, чтобы она стала придатком великой Австрии, – продолжил рассказ сепаратиста Скорцени.

– Не столь красноречиво, как это изложили вы, но… – хмуро признал Шварц, и кирпично-пепельное лицо его стало еще более кирпичным и пепельным.

– За этой синьорой стоит сейчас какая-то вооруженная группа. На Корсике или там, в Австрии?

– Думаю, что стоит. И есть связи с Англией. Иначе баронесса не чувствовала бы себя настолько защищенной.

– А что местное гестапо?

– Возглавляющий его гауптштурмфюрер усиленно флиртует с баронессой, вызывая прилив гнева и зависти у полководца корсиканцев господина Умбарта, – наконец-то прорезался юмор и у владельца «Солнечной Корсики».

Обер-диверсант удовлетворенно заметил, как импульсивно сжались кулаки комбата.

– Это вы подсказали баронессе, что ей неплохо бы установить контакт с беглым австрийцем Скорцени?

– Наоборот, фон Эслингер настойчиво интересовалась, насколько реально установление подобных контактов. Клюнете ли вы.

– На ее колдовские чары или на саму идею?

– Она одинаково уверена в чудодейственности того и другого, да простит меня господин Умбарт.

– Я требую, чтобы вы не смели упоминать мое имя! – взъерепенился Умбарт.

– Успокойтесь, штурмбаннфюрер, – урезонил его Скорцени. – И помните: при всем своем воинственном баварском национализме господин Шварц является моим агентом. Советую ни на минуту не забывать об этом.

– В таком случае с вашего позволения… – резко поднялся Умбарт.

Вслед за ним «келью» Скорцени охотно оставил и Родль, объяснив, что предпочитает полюбоваться видом на горы.

– Вам известно, кто находился сегодня у нее на вилле? Имя этой женщины, ее титулы?

– Титулы сестры Паскуалины?

– Значит, вам известно было даже это?! Почему же вы молчали?

– Я всегда предпочитаю молчать до тех пор, пока меня не спросят. Правда, иногда мне удается молчать даже тогда, когда меня усиленно спрашивают, – но это уже разговор не к месту.

– В таком случае быстро выкладывайте все, что вам известно по поводу странного визита этой дамы на Корсику. Кстати, вы знаете, кто она?

– Из окружения папы римского. Так мне было сказано баронессой. И еще было сказано, что баронесса и ее соратники надеются на вашу поддержку этой синьоры – тоже, кажется, австрийки, если не ошибаюсь. Равно как и идеи независимой Австрии. Если папа римский поставит этот вопрос перед церковным миром и командованием союзников, то, знаете ли… Великая Австрия еще и в самом деле может возродиться.

– Тогда вам наверняка известно имя княгини Сардони?

Шварц наполнил бокалы и зачем-то старательно вытер салфеткой горлышко бутылки, словно собирался пить прямо из него.

– Кто эта синьора? Впервые слышу ее имя.

– А графини Стефании Ломбези?

Баварец сделал несколько медленных глотков, смазывая застоявшиеся шестерни своей памяти.

– Эту я встречал однажды на вилле. В сопровождении красавца монаха, непонятно какого ордена.

– Того.

– Точно, – впервые слегка просветлело лицо Шварца, если только слово «просветлело» вообще можно было применить относительно лица этого человека. – Монах Тото. Вы тоже встречались с ним? Нагловатый тип и, как мне кажется, работает на итальянскую разведку.

– Скорее на британскую.

Шварц вытер лоб той же салфеткой, какой только что вытирал горлышко бутылки. Что навело Скорцени на мысль отдать его на парижские курсы официантов, где грубияну-баварцу преподали бы хоть какие-то основы этикета и приличия.