Александр Тамоников - Бандеровский схрон

Рыло нашел в сенях относительно чистую канистру, жутко обрадовался и слил в нее самогон.

Парням пришлось сделать несколько ходок до машины. Гныш подогнал ее к воротам, чтобы удобнее было таскать.

Налетчики уже заканчивали погрузку, когда вспыхнул свет в доме, стоявшем на соседнем участке.

– Эй, что у вас происходит? – закричал какой-то мужчина. – Кто вы такие? Где Шамиль Алексеевич?

– Экспроприация незаконно нажитого! – заявил Гныш, в голове которого клубились пары алкоголя. – Мы представители законной власти, а вы кто такие?

– Саша, да это грабители! – истошно завопила женщина. – Не стой там, Саша, иди в дом. Я звоню в милицию!

– Минуточку, уважаемые! – выдал Гныш.

Тишина уже не имела значения.

– А вот этого делать не надо! Какие же вы тупые, сами напросились!

Касьян и Демид обнажили стволы, бросились к ограде на границе участка, зажгли фонари.

Частокол венчала лысоватая мужская голова. Человек застыл, парализованный ярким светом. Глаза его растерянно блуждали.

Гныш ударил почти в упор из «АКС». Пули выбивали хлипкие штакетины из ограды, летели щепки. Мозг мужика взорвался, брызнул из расколотого черепа.

Рыло тоже подбежал к ограде, вскинул револьвер, прицелился. Женщина средних лет с распущенными волосами убегала к дому по тропе между грядками. Сверкали пятки, тоскливый вой рвался из груди.

Он начал стрелять, когда она подбегала к крыльцу. Пули попадали в спину. Короткая сорочка окрашивалась темными мазками.

Женщина упала после третьего попадания и разбила уже мертвую голову о ступени крыльца.

В селе уже гавкали собаки, рвались с цепей. Нужно было срочно ретироваться.

Налетчики схватили последние вещи, побежали за калитку. Они не успели рассесться в «Ниве», как в глаза им ударил дальний свет фар. С другого конца села приближалась машина.

Они не устояли, не смогли дотянуть до кровати.

– Пойдем искупаемся, – шепнула Кира, когда они сидели на завалинке и с постными минами лузгали семечки. – А пока нас нет, тетя Тася уснет.

Упомянутая особа сновала туда-сюда и делала вид, что эти голубки ее никак не колышут. В ее присутствии капитан Овчинин постоянно чувствовал неловкость. Вполне объяснимую.

Они снялись с завалинки, взяли с собой покрывало и удалились к воде. За домами и стеной растительности было хорошо. Дневная жара уже спала. Голубки нашли подобие пляжа, постелили покрывало…

Дальше было все, даже недолгий сон. Интим никто не нарушал, ни одна живая душа не отметилась в округе.

– Господи правый, как же здесь хорошо, – прошептала Кира, прижимаясь к нему.

Звуки из села сюда почти не долетали. Милые явно переусердствовали. Давно наступила ночь, а они никак не могли уйти с озера. Купались, обнимались в воде, потом валялись на покрывале.

Но в этот рай на земле постоянно вторгались наглые, жутко голодные комары. Почему им не спалось? Никакого спаса от них не было.

– Хватит, Кира, пойдем, – сказал Вадим и начал подниматься.

Половина второго, ничего себе! Кира льнула к нему, шептала, что никуда не пойдет, ей и здесь хорошо, а комары пусть подавятся. Она зевала, как-то глупо хихикала, когда он переулком вел ее на сельскую дорогу. В этой части Грозы стояла глухая тишина.

Вадим вдруг ощутил какое-то необъяснимое неудобство. Ему казалось, будто рядом происходило что-то плохое, а он не знал, что именно. У калитки Вадим обнял Киру, застыл и прислушался. Неприятное чувство не проходило.

«Обычная паранойя, итог напряженной службы», – решил капитан Овчинин.

Все окна в доме тети Таси были темные, женщина спала. Вадим подумал, что не стоит ее будить. Можно забраться в спальню через окно, оно открыто.

Он повел Киру через палисадник, потом за угол. На задней стороне дома Вадим пошире распахнул окно, за которым располагалась крохотная спальня. Он бесшумно вскарабкался на подоконник и втянул за собой женщину.

Любовники сдавленно хихикали, блуждали в потемках как слепые котята. Вадим на ощупь отыскал кровать, стянул с нее покрывало, бросил куда-то в угол, расправил одеяло.

Им очень хотелось спать. Кира зевала так, что чуть не выворачивала челюсть. Скрипела кровать, они гнездились, прижимались друг к другу, закрыли глаза, готовясь к погружению в царство Морфея.

И вдруг по непонятной причине сон у Вадима отрезало начисто. Кира лежала рядом, забросила на него ногу и размеренно сопела. В маленькую комнату просачивался лунный свет. Он дрожал, расползался по потолку, создавал причудливые картинки.