Николай Прокофьев - Лепила

Я не знал в точности, как все должно произойти, и от этого мне было не по себе. Наша экскурсия неминуемо превращалась в состязание на выдержку.

– …и с тех пор все в таком вот виде. Вот такие дела, – донесся до меня голос «экскурсовода». – Извините, если у вас нет вопросов и я вам больше не нужен, пойду докладывать по начальству – время, у нас с этим строго. А вы походите еще, посмотрите…

Он развернулся и с очевидным удовлетворением от выполненной работы направился в дежурку.

– Ну, что скажете? – Я решил взять инициативу в свои руки.

Гуру открыл было рот, но ответить не успел – зазвенел его мобильный.

Он хотел было сказать доктору, что его все устраивает. Пусть думает, что он заглотил наживку, пусть успокоится, расслабится и даст возможность нанести решающий удар. Да он давно бы его сделал, если бы не этот проклятый охранник, который увязался за ними, – ненужный свидетель. Он все время мешал подать условный сигнал. А лишний труп сейчас совсем ни к чему.

Телефонный звонок прозвучал, как всегда, не вовремя. Кажется, он даже вздрогнул от неожиданности – такой конфуз.

Но еще неожиданнее было увидеть на дисплее имя абонента.

– Да, слушаю, – взгляд извинения на доктора, дескать, очень важно, я постараюсь недолго.

– Как ты себя чувствуешь? – Саймон гудел прямо в мозг, заполняя собой все пространство. Последние дни он жил в постоянном ожидании этого голоса, и вот он обрушился на него.

– Нормально. Вашими молитвами, – надо попробовать пошутить, хотя, какое там! – не до этого.

– Молитвами?.. – Саймон зло усмехнулся. – Это хорошо. Молись громче, надо, чтобы тебя услышали. – А вот это уже не юмор, это намек.

– Не понял.

– На этот раз я вряд ли смогу тебя спасти, это не те джунгли. Так что готовься к худшему.

– Не понял, – он почему-то не решался произнести ничего другого, пытаясь за это время сосредоточиться.

– Девчонка, которую мы прихватили, начала говорить. Хочу предупредить, хотя после своей дурацкой выходки ты этого и не заслуживаешь…

– Но это не я, это… – взгляд на доктора. Тот на расстоянии, смотрит на развалины, вряд ли слышит. Понизив голос: – Это все он, я тут ни при чем. У меня и в мыслях…

– Врать нехорошо, Артур. Ты всегда врал. А еще – знался не с тем, с кем надо. Это твоя главная ошибка в жизни. Твой Сомов – агент ФСБ. – Пауза. Удивил! Я это и так знаю. – Ты у них на очереди, сразу после меня. Надеюсь, на этот раз они будут решительнее и аккуратнее. Ты, конечно, подлец и заслуживаешь наказания, но мы делаем одно дело, так что держись от него подальше. – Гудки.

Он на минуту растерялся, в груди почему-то защемило.

– А Саймон прав, – доктор направил на него враждебный взгляд.

Как только раздался телефонный звонок, я насторожился. Сделав вид, что деликатно не обращаю внимания на Гуру, напрягся, чтобы хоть как-то уловить суть разговора. И уловил. Сомнений не оставалось – звонил Саймон: перед кем еще Королев А. Д. будет так беспомощно оправдываться?

По глазам Гуру было видно, что сообщали ему нечто не просто важное, а роковое. Придумать продолжение не составило особого труда. А если добавить немного здорового блефа…

– А Саймон прав, – я кинулся в атаку, еще не имея в голове конкретного плана. Важно было добить противника сразу же, по горячим следам, не дать оправиться от неприятного разговора. – Ваше дело плохо.

– Вы о чем? – Недоумение, похоже, настоящее.

– Пришло время закончить игру. Она и так затянулась на сорок с лишним лет. Кровавые мальчики требуют отмщения. Сами расскажете, как убивали там и убиваете здесь? Или спросим свидетелей? К счастью, такие нашлись.

Гуру побагровел. Похоже, в этот момент его хваленая выдержка окончательно лопнула по швам. Я ожидал чего угодно, только не такого. С неожиданной для его возраста ловкостью он подпрыгнул на месте, освобождая из-под полы куртки металлический предмет, ослепительно блеснувший на солнце. Нож! Я едва успел отскочить в сторону – тонкое лезвие мелькнуло прямо перед моим лицом. Я понял: второй выпад можно и не отразить. Я постарался достать его кулаком, но ловкий и к тому же до предела озлобленный Гуру увернулся, изобразил пируэт и молниеносно полоснул меня по руке. Из рукава куртки вывернулся синтепон почему-то розового цвета. Боль пронзила тело с задержкой, давая возможность осознать, что я ранен. Отступать нельзя. Прижимая к себе поврежденную руку, я снова кинулся на противника, стараясь сбить его с ног. Но он опять уклонился и нацелил свое оружие прямо мне в грудь. Я приготовился к худшему.