Николай Прокофьев - Лепила

– Вы представляете масштаб предстоящей трагедии? – Королев А. Д. смотрел на меня как профессор на экзаменуемого. В эту минуту я был виновен во всех его прошлых и будущих грехах. – Что прикажете делать? Откреститься и сдать вас на расправу Саймону? – Особо пристальный взгляд. Я почувствовал, что в эту минуту он не играет, а спрашивает по-настоящему. Отвечать надо было тоже по-настоящему.

– Это проще всего. Но это не выход.

– Каков же выход? – Гуру еще глубже вогнал в меня свой визуальный зонд.

– Нужно повысить свой статус, приблизиться к власть имущим. Тогда Саймон будет вынужден одернуть свою руку.

– То есть? – Гуру растерялся.

– Надо пустить пыль в глаза. Показать, что вы – фигура, что причастны к серьезным деловым кругам. Тогда Саймону станет несподручно давить на вас, у него ведь рыло в пуху: ответственность за военные преступления никто не отменял, а у вас полные руки доказательств. Он бизнесмен и наверняка дорожит своей репутацией.

Гуру задумался. Было видно, что моя идея ему понравилась, просто он не хочет сразу хвататься за нее, желает показать, что выбирает из нескольких вариантов. Руки… Они снова засуетились: схватили чайник, занесли его над пустой чашкой – тонкая, давно остывшая струйка жалкой ниткой свисла из фарфорового носика. Взял сахарницу, тут же поставил на место, принялся вертеть между пальцев ложечку. Волнуешься? Правильно делаешь. Теперь моя очередь издеваться над тобой.

– Саймон прекрасно знает мое положение, – попытка услышать последние доводы в пользу моего совета. – Он знает реальное положение моих дел. Он следит за этим.

– А вдруг вы поймали птицу удачи? Стали обладателем солидного гранда? Свели дружбу с олигархами? В нашей стране от смешного до великого – один шаг. Вы такое не допускаете?

– Теоретически. Но нужен конкретный план. – Он снова испытующе посмотрел на меня, дескать, не темни, выкладывай.

– План есть.

Гуру изменился в лице. Из хмурого и неприступного оно прямо на моих глазах стало каким-то по-детски наивным и доверчивым. Кидай же мне свою соломинку!

– В Подмосковье есть приличный участок земли. Там же, на этом участке, стоит заброшенная усадьба. По документам она числится за каким-то фиктивным ведомством, на самом деле – ждет своего нового хозяина. Земля на продажу. Вы собираете воедино весь свой наличный капитал и выкупаете усадьбу с условием ее последующей реставрации. Все по закону. Надеюсь, у вас найдутся специалисты, которые сумеют подготовить необходимый бизнес-план и прочие документы. Главное – ввязаться, возможно, в дальнейшем вы эту усадьбу перепродадите, но сейчас нужно засветиться в деловых кругах. При таком раскладе Саймону будет неудобно, а главное – невыгодно докучать вам. По крайней мере, в ближайшее время.

Гуру углубился в размышления. Я не мешал. На правах осмелевшего гостя, я попросил секретаршу повторить чайную церемонию. Пока она готовила приборы, я стоял у окна и смотрел на улицу.

– Хватит уже ютиться по детским садам. Не тот уровень, – бросил я и обернулся.

Взгляд Гуру просиял. Я понял, что задел больное самолюбие.

– Откуда у вас такие сведения? Левашов?

– Он тут ни при чем, – откровенная ложь в данном случае работала безукоризненно, – я практикующий врач, у меня много солидных пациентов. Кое-кто любит пооткровенничать.

– Допустим, я найду деньги. Какова процедура покупки?

– Я сведу вас с нужными людьми. – Пришлось выдержать театральную паузу. – Должен же я реабилитироваться после своего провала. Посмотреть усадьбу можно хоть завтра.

– Хорошо. – Гуру одобрительно кивнул и едва заметно, одними глазами, улыбнулся. Я почувствовал, что в его голове зреет встречный план. Он тоже что-то замышлял. Пусть, мне было важно вытащить его за город.

На прощанье он пожал мне руку, глядя прямо в глаза. Никто в эту минуту не мог даже представить, как мне хочется его придушить.

Зима уверенно входила в свои права. Температура опустилась ниже нулевой отметки и, похоже, не собиралась возвращаться наверх, по крайней мере в ближайшее время. Город как-то сразу нахмурился, словно повзрослел, задумался, вспоминая события уходящего года, и время от времени, видимо, по делу, посыпал свою голову снегом. И все это на фоне предновогодней суеты: повсеместных шумных ярмарок, иллюминаций и людской беготни.

Мы проехали мимо очередного торгового столпотворения: десятки человек суетились возле уличных прилавков, перебегая от одного к другому, готовые скупить все, что предлагали им изобретательные продавцы. Шел поединок, в котором одни прилагали все усилия, чтобы избавиться от товара, другие, превозмогая жгучее желание получить все и сразу, старались удержаться от соблазна и приобрести только самое нужное. Человеческая жадность особенно ликовала накануне больших праздников.