Николай Прокофьев - Лепила

Вспыхнула лампочка, показавшаяся в этот момент целым солнцем, раздался пронзительный женский крик. Я невольно отшатнулся, споткнулся о ноги Факса, чуть не упал в коробки, машинально схватился за монитор, стащил его на пол. Дама завизжала вторично, заметив лежащего в углу компьютерщика, я заслонился рукой, словно это могло меня спасти.

– Что вы сделали?! Вы убили его! Полиция! – Голос сиюминутной истерики никак не походил на голос уверенного убеждения.

Я понял, что попал в дурацкое положение, спастись из которого можно будет только чудом.

– Послушайте…

– А-а-а! Не подходите ко мне! Полиция! Вызовите полицию! Здесь убийство!

Коридор наполнился шумом – голосами и поспешным шарканьем невесть откуда появившихся обитателей соседних офисов. Очень скоро среди шума и неразберихи до моего слуха донеслись твердые шаги с металлическим отзвуком, шипенье и хриплые команды, раздающиеся из портативной рации служителей правопорядка.

– Фамилия, имя, отчество?

– Сомов Сергей Иванович.

– Год рождения?

– Тысяча девятьсот семьдесят восьмой.

– Место рождения?

– Москва.

– Семейное положение?

– Слушай, Володя, хватит, а? Все мои данные ты знаешь не хуже меня. А уж про семейное положение – и вовсе. Ты же сам организовывал похороны Люды. Я тогда в полной отключке был.

– Такой порядок. – Майор Коновалов оторвал взгляд от протокола. – Радуйся, что меня по твоему делу работать назначили.

– Черт бы все это побрал. А что, уже и дело завели?

– Да, покушение на убийство, статья сто пять УК РФ.

– Да не трогал я его. Факс уже валялся ушибленный, когда я туда пришел. Я хотел у него информацию по Гуру выведать. Первый раз не удалось, Гуру помешал, а второй еще кто-то, кто руку на парня поднял. Меня будто подловили, запустили к нему в кабинет и включили свет. Ясное дело, на кого еще думать, как не на меня.

– Сергей, я тебе верю, но формальности нужно соблюсти.

– Ты меня и в камеру посадишь?

– Нет, ограничимся подпиской о невыезде. А там будем работать. Ну и денек сегодня, – Володя откинулся на спинку стула, – почти два трупа.

– Вот именно – почти. Факс ведь выжил. А что говорят эксперты?

– Формулировка стандартная: удар по голове тяжелым тупым предметом. Пациент без сознания, но жизнь вне опасности. На месте преступления нашли древнюю настольную лампу со свежим сколом и волосами Факса. Ею, по всей вероятности, и ударили.

– Вот видишь!

– Что я вижу? Подозреваемого, застигнутого на месте преступления со следами крови потерпевшего на руке.

– Володя, это подстава! Грубая и лобовая. И я, кажется, знаю, кто мог ударить Факса…

Я рассказал майору о том, что видел человека, похожего на одного из приближенных Гуру, который выскочил из офиса минут за пять до моего появления. Охранник-сканвордист наверняка может это подтвердить.

– Разберемся, Сережа, разберемся, – майор засопел, наливаясь отвагой – стихия охоты затягивала его прямо на моих глазах.

Я приплелся домой уже за полночь. Заварил ударную дозу своего любимого Пуэра, принял расслабляющую ванну. Полного спокойствия не наступило, но мысли выстроились в более-менее слаженную колонну, нервы ослабли и перестали звенеть в ушах. Наступило что-то вроде временного затишья во время жаркого боя. Я принял снотворное и заснул, да так крепко, что вернулся к жизни, только когда услышал назойливую трель телефонного звонка.

– Спишь? – Голос Коновалова ворвался в мой дом средневековым набатом.

– Сплю, – честно сознался я.

– Быстро собирайся и дуй в Управление. Есть новости.

Я посмотрел на часы – была вторая половина дня.

Коновалов мерил кабинет широкими шагами. Не мерил – метался, так ему не терпелось поделиться новостями. Я вошел в кабинет оперуполномоченного и буквально ощутил энергетические завихрения, летающие в воздухе.

– Садись, – скомандовал майор и одарил меня широкой, почти мальчишеской улыбкой.

– Что случилось? – Я был в растерянности и от срочного вызова, и от состояния собеседника.

– Я вчера после нашего разговора попробовал посмотреть на ситуацию глазами Гуру.

– Ну и?

– Мне кажется, ты прав: это подстава, устроенная, чтобы вывести тебя из игры. То ли Гуру пожалел, что слишком разоткровенничался с тобой, то ли в дело вмешался его таинственный друг-покровитель. План, конечно, грубый, но надежный и многократно проверенный.

– Я тебе это сразу сказал.

– Правильно – сказал и дал описание другого подозреваемого.