Александр Тамоников - Палач из Галиции

– Да, его личность подтверждается местными товарищами. – Лева сделал важное лицо. – Уроженец села Пухта, до тридцать девятого на подхвате у тамошнего богатея Цигирко, которого расстреляли в сороковом. Игнат успел удрать в леса. Семью его не трогали. Мне странно представить, почему так вышло. – Лева недоуменно пожал плечами. – Но бог с ними. Этот тип действительно цепляется за жизнь. Вчера Табачник отправил его и Юхно на разведку в Гожище. Вернулись, доложили, снова вылезли. Теперь им приказали перехватить подводу, на которой ехал староста села Колы, и передать ему инструкции Табачника. Но мы их встретили. Поначалу этот парень юлил, сообразил, что мы не собираемся его расстреливать, пытался убедить нас, что он лишь рядовой исполнитель, ничего не знает о делах командиров.

– А это не так? – спросил Алексей. – Рядовые члены банд, как правило, и есть тупые исполнители.

– Да, как правило, – сказал Березин. – Но ценная информация до них зачастую доходит. Ведь эти люди не слепые и не глухие, могут невольно подслушать разговоры, которые не предназначены для их ушей.

– Короче, вам удалось вызвать его на откровенность, – догадался Алексей. – Талантливый ты человек, Лева. Покойника смог бы разговорить.

– Ну, знаешь ли, до такого уровня профессионального мастерства мне еще расти и расти. Хотя не исключаю, что однажды… Ладно, не буду злоупотреблять твоим терпением. Да и спать хочу. Удалось выяснить, что в Збровичах у Бабулы есть надежный агент, который поставляет ему информацию. Возможно, не единственный. Доподлинно известно, что по крайней мере один из лазутчиков – женщина. Неглупо, согласись. Бабу всегда меньше подозреваешь. При этом не обязательно, чтобы она занимала высокое положение. Информацию ей могут приносить мужчины на блюдечке с голубой каемочкой. Сама она Збровичи, возможно, и не покидает, значит, общается со связником, который проникает к ней под покровом ночи. Имя агента неизвестно, только факт.

На душе Алексея стало как-то мрачновато. У него появилось неясное чувство, что кто-то в этом городе искусно водит компетентные органы за нос.

– Еще мы выяснили вот что, – продолжал Лева. – Крупные банды обмениваются посланиями, которые связники прячут в условленных местах. Знают, что мы работаем, поэтому соблюдают конспирацию даже там, где это не оправдано. Ходят слухи, что некий куренной Золотницкий, орудующий со своей бандой в соседнем Старицком районе, ищет контакты с Бабулой, чтобы скоординировать усилия и совместно сопротивляться Советской власти. Напрямую приехать друг к другу они не могут. Происходит прощупывание, предварительные контакты с менее значимыми полевыми командирами и тому подобное. Эмиссаром Бабулы по налаживанию связей с Золотницким был именно Табачник. Связника наш приятель Сирко однажды видел. Это тщедушный мужичок с залысинами и приметным родимым пятном на одной из них. Кто такой, он не знает. Но слышал разговор Табачника со своим заместителем Каляжным, из которого явствовало, что закладка посланий осуществляется в заброшенной часовне, стоящей за сельцом Кривеньки. Три инвалида и четыре бабки, ни Советская, ни какая-либо другая власть там не ночевала. Это в тринадцати верстах к юго-востоку от Збровичей, между Костополем и Бежанами. К селу ведет изрытая проселочная дорога. Обломки каплицы находятся на опушке леса, у излучины речушки. Связник должен появиться сегодня к вечеру. Это тоже следовало из бесед Каляжного с Табачником. О разгроме банды связник пока не знает. Можно собрать пару взводов и провести очередную войсковую операцию…

– Никаких операций! – Алексей выскочил из-за стола, в возбуждении забегал по комнате. – Сработать надо тихо. Мы это сделаем с помощью людей капитана Ткачука, малыми силами. Если кто-то в Збровичах следит за нашими действиями, то он не должен догадаться, что мы опять что-то замышляем.

– Приятно слышать. – Щекастая физиономия Левы Березина расплылась в улыбке. – Стало быть, можно идти спать?

– Дуй, Лева, спасибо за работу.

– Ладно, будь здоров. Пойду твое спасибо на хлеб мазать.

– Заходи, не пропадай, – в том же духе откликнулся Алексей.

Оставшись один, он изменился в лице, пристально посмотрел на закрывшуюся дверь. Что-то непонятное ворочалось в черепной коробке. Капитан закурил – не помогло.

Он вышел в коридор, запер свой кабинет. За стенкой ругались люди, шел нормальный рабочий процесс. Кравец направился к лестнице, потом повернул обратно, заглянул к коменданту, стараясь не скрипеть дверью.