Александр Тамоников - Палач из Галиции

Алексей припал к щели в заборе. Лунный свет озарял участок. На нем стояла обычная мазанка. Четырехскатная соломенная кровля, труба дымохода в центре крыши, ставни, запертые изнутри. Подобные хаты, как правило, делятся сенями на жилую и хозяйственную половины. За домом просматривались плетневые сараи, колодец.

– Ребята, отрывайте доски, – прошипел Березин. – Зайдем на участок, Окульченко – контролируешь окна и задний двор, Григорьев – осмотреть сараи. Да поглядывай, под пули не лезь. Вперед, мужики!

Скрипели доски, выдираемые из продольной балки. Люди по одному пролезли внутрь и растеклись по участку. Алексей бросился к крыльцу, Березин за ним. В доме уже тревожно бубнили люди, охала женщина.

Алексей машинально ушел за косяк и забарабанил в дверь. В сенях кто-то топтался, упало и покатилось ведро.

– Елизар Гомула, открывайте! – гаркнул Березин. – Мы знаем, что вы дома! Комиссариат государственной безопасности!

Дверь чуть отошла от косяка. Алексей ворвался внутрь и отбросил в сторону хозяина дома, грузноватого плешивого мужчину в исподнем. Тот еще толком не проснулся, тер воспаленные глаза.

– Вы что же делаете, люди добрые? – хрипло выводил дядька.

– Заткнись, Елизар, – проворчал Березин, входя в сени следом за Алексеем. – Что надо, то и делаем.

Алексей ударил по выключателю в сенях. В комнате загорелась тусклая лампочка.

Капитан влетел туда и завертелся. Сервант, зеркало, сундук-скрыня, стол с чистой скатертью и пустой вазочкой. Кушетка, застеленная одеялом, сшитым из лоскутков. Иконостас в красном углу.

Дверь в спальню чуть приоткрыта. Если оттуда будут стрелять, то сразу, прямо сейчас. Он ушел с линии огня, ворвался внутрь. Вылетела из кровати женщина в длинной сорочке с растрепанными волосами, закрылась байковым одеялом, завизжала.

– Лежать, мадам! – приказал Алексей, выразительно поведя стволом. – И молчок. Из кровати никуда!

Он осмотрелся, распахнул шкаф, откуда, как ни странно, не посыпались бандиты.

Женщина забралась под одеяло и скулила:

– Боже правый, помоги нам.

Алексей отступил, выбрался в светлицу и плотно притворил дверь.

Громко топая, в хату вломился Григорьев.

– Не стреляйте, товарищи командиры, это я! Сараи осмотрены, все чисто. В бане никого. Окульченко контролирует двор.

– Люди добрые, что вы хотите? Я же свой, – пробубнил хозяин, умоляюще заламывая руки. – Я в совхозе работаю, уважаю Советскую власть. Чего вам надо-то?

– Интересуемся мы за вас, Елизар Батькович, – вкрадчиво проговорил Березин, вглядываясь в лицо хозяина. – Леха, ты только глянь, какая у него занятная игра на физиономии. Давай по-хорошему, Елизар. К тебе сегодня гости приходили минут пятнадцать-двадцать назад? Не припомнишь, нет? Не делай удивленных движений руками, а то я вырву их на хрен!

Алексей внимательно огляделся. Никаких следов постороннего, тем более раненого человека. Ни кровавых тряпок, ни револьвера, брошенного в угол. Но если тут кто и был, то ему не требовалось заходить в светлицу. В любой украинской хате имеется немалое количество потайных уголков.

– Что вы, не было никого, товарищи дорогие, истинный крест. Как я могу вам врать? – Елизар, умирающий от страха, начал бешено креститься, что, конечно, было чертовски убедительно. – Только я и Васса, жинка моя. Больше в хате никого нет. Мы рано спать легли, завтра на работу вставать…

– Успокойся, Елизар. – Березин легонько хлопнул мужика по загривку, отчего тот пугливо втянул голову в плечи. – Если все нормально, то пойдешь ты на свою работу. Но что-то нам подсказывает, приятель… Ты чего позеленел, Елизарушка? Подпол открывай. Сейчас мы гранату туда бросать будем!

Гомула трясся от ужаса, лепетал, что не надо гранату. Он все покажет. В подполе нет никого. Дядька отбросил коврик, наклонился, зацепил кольцо трясущимися пальцами.

В подполе действительно никого не было. Гранату туда можно было не бросать, да ее у офицеров и не было.

– Чердак!.. – Березин кивнул на шаткую лестницу. – Учти, Елизар, если там кто-то есть, да еще и пострадают наши люди, то я тебя с супругой расстреляю прямо здесь по законам военного времени!

– Нет там никого! – взвизгнул Гомула. – Хоть стреляйте, хоть режьте!

В храбрости Леве Березину было трудно отказать. Он вскинул пистолет и шагнул на лестницу. Алексей оценил такой поступок. Тот ведь мог и подчиненного на чердак отправить.

Березин взлетел наверх. Там что-то гремело, он чертыхался, чем-то хлопал, потом с каменным лицом слетел по лестнице. Последняя ступенька переломилась. Лева потешно взмахнул руками и едва не растянулся на полу.