Александр Шувалов - Чистодел

– Ну да. – Я пожал плечами. – Еще мордочку подкорректировать на всякий случай.

– А я предлагаю настоящие документы плюс законную регистрацию везде, где можно и нельзя. Только вот мордочку действительно поправить придется.

– Человек может вдруг взять и помереть, исчезнуть с концами, – сказал я, и старый мокрушник хмыкнул. – Но как, черт подери, кто-то может вдруг на четвертом десятке лет самым законным образом появиться на белый свет? Магия какая-то.

– Все просто. – Старик ткнул пальцем в кофейник.

Я все правильно понял, вскочил и изобразил официанта.

– Помнишь, я денег просил?

Да, было такое при дележе честно заработанного на нас и того самого Николая как бы Павловича. Черт с ним, не жалко.

Старик тогда распорядился сбросить немалую сумму на счет в Германии. Зачем и для чего, не счел нужным объяснить, а я и не спрашивал.

– Ну.

– Я как-то упоминал о знакомом чине из киевской ментовки, не забыл?

– Да, кажется, какой-то полковник.

– На самом деле генерал-майор, и не какой-то там. – Старый лис усмехнулся. – Мой товарищ по несчастью.

– В смысле?..

– Тоже загибается от того же самого. Жить ему отмерено меньше полугода. В лучшем случае.

– Что с того?

– Да то, что на Украине несколько лет назад пытались запустить программу защиты свидетелей. По штатовскому образцу. А он ее курировал.

– И как?

– Как всегда, то есть никак.

Если честно, я этому нисколько не удивился.

– На выходе получились привычный славянский бардак и сплошная неразбериха. Вот он и попользовался. Когда программу стали сворачивать, кое-что отложил про запас.

– Вроде пенсии на старость?

– Точно. Новая жизнь – товар недешевый. Только не дожить ему до пенсии.

– Кажется, начинаю понимать.

– Все просто. – Михалыч опять закурил. – Познакомились мы с ним в онкологии, обнюхались, разговорились о жизни.

– И он тебе так прямо все и рассказал?

– Ага. – Михалыч грустно улыбнулся. – У последнего порога, Мелкий, люди не шибко шифруются. Выкладывают все, что на душе. А у него проблем море.

– Каких?

– Молодая жена и две дочери-погодки, четырех и пяти лет. Он, конечно, хапал, но скромно, на жизнь им уж точно не хватит. Вот я ему и предложил. Пусть генерал сначала легализует меня, потом сыночка, тебя то есть.

– Дорого вышло?

– Не дороже денег.

– Ты ему веришь?

– Нет, конечно. Да и не надо. Пусть он нам теперь верит. Я выплатил меньше половины, остальные деньги уже ты будешь ежегодно перечислять вдове. После того как мы с его превосходительством переедем под травку.

– Умно!

В смысле, настолько глупо, что может и пройти. Любой человек, имеющий хотя бы пару извилин, на моем месте непременно взял бы низкий старт и рванул куда подальше, в джунгли, тайгу или тот же Шанхай с населением как в паре европейских стран. Пусть там и ищут, если захотят.

– Рад, что оценил. – Михалыч достал из кармана паспорт и положил его на стол передо мной. – Зацени.

Я раскрыл документ, с интересом полистал, вернул и сказал:

– Богдан, надо же.

– Имя как имя. На Украине довольно часто встречается.

– Я, выходит, буду Богдановичем. А меня как зовут?

– Сам посмотри. – Старик протянул мне еще один темно-синий документ с трезубцем, совсем новенький и пока без фото.

Иван, надо же. Постараюсь запомнить, точнее, при всем желании не смогу забыть. Именно так тридцать с лишним лет назад меня и назвали.

Получается, все вернулось на круги свои. Я снова родился. Очень хочется надеяться, что эта жизнь, в отличие от предыдущей, окажется тихой и мирной, местами даже тоскливой. Я больше никого не убью.

– Я пройду, не возражаешь?

Но большущий бело-коричневый пес, развалившийся в дверях кабинета, даже ухом не повел. Как грохнулся на пол у дверей в спальню, так и валялся, не подавая признаков жизни. Только слегка похрапывал.

Как только мы вернулись домой, он тут же деловито пробежался по всем комнатам, обнюхал углы, проверил, все ли на месте. Потом как прилип к хозяину, вертелся под ногами, вилял хвостом, преданно заглядывал в глаза и даже слегка подвывал. Будто рассказать о чем-то хотел, поделиться впечатлениями и поплакаться на жизнь.

Первый день в деревне прошел тихо, размеренно и где-то даже скучно. С утра мы сходили на речку, потом немного побегали по участку. Точнее, бегал в основном поджарый красавец Барни, удивительно похожий на тундрового волка. Носился как заведенный, прыгал, надолго зависая в воздухе, как тот кенгуру. Малыш за всем этим благосклонно наблюдал, лишь изредка лениво изображал что-то, отдаленно напоминающее бег трусцой.