Александр Шувалов - Чистодел

– Да что вы. – Слава угодливо хихикнул. – Никогда!

– Вот и правильно. Ты ведь у нас государственник и настоящий патриот, не так ли?

– Да, – твердо ответил Славик. – Конечно.

– Прекрасно. Ты сейчас где, кстати? В Черногории, она же Монтенегро?

– Да, а что?

– Там и сиди. Если надо будет, вызовем.

– А что случилось?

– Национальный проект двухлетней давности помнишь?

– Какой? Их много было.

– Тот, который ты лично курировал. – Резкая боль ударила в голову патриота, а его собеседник продолжал: – Вместе с покойным Мишей. А замутил все это еще один покойничек. Такая песня о счастье получилась, заслушаешься!

– Я не совсем понимаю. – Славика бросило в жар и тут же в холод.

Он встал, прошел на корму, раздраженно отмахнулся от охранника, сунувшегося было следом. Тот исчез.

– Да все ты, Славик, понимаешь, – кувалдой ударил в ухо негромкий голос. – И не вздумай встать на лыжи в направлении Лондона. Не поймем.

– Он… – каким-то не своим, жалким и писклявым голоском проговорил несчастный. – Он знает?

– А как же, – бодро донеслось в ответ.

– И что сказал?

– Цитирую: «Я ему доверял, а он оказался еще хуже Миши». Понимаешь, о ком это?

Здесь человек из-за стены беззастенчиво врал. Он не имел привычки отвлекать первое лицо от важнейших дел, вопросы второго плана решал сам. Кое-кому в России можно все и, за редким исключением, всегда.

– Да, – прошептал Слава.

Боль в голове усилилась, стала пульсирующей, как будто стая дятлов рвалась наружу.

– Алло! – раздалось из трубки, прижатой к уху. – Что с тобой?

Уже все. В глазах потемнело, правая половина тела вдруг онемела. Он пошатнулся, рухнул в воду и камнем пошел ко дну вместе с телефоном, выскользнувшим из руки.

Пока вальяжный охранник, бывший полковник ФСО, заметил непорядок, пока Славу выловили да вызвали санитарный вертолет… Врачи элитной клиники сделали все, что возможно, даже чуть больше. И все равно…

– В сознание он пришел, – прозвучал голос из-за стены. – А толку?

– В смысле? – Я опять попил водички и закурил.

– Тяжелейший инсульт. Сейчас он как грудной младенец. Кушает с ложечки, даже с аппетитом. С удовольствием пьет из бутылочки и обильно гадит под себя.

– Что говорят врачи?

– Организм крепкий, неизношенный. Через годик-другой, может быть, даже сумеет сказать «папа-мама». Хотя вряд ли.

– А потом?

– Ничего. – В голосе человека из-за стены совсем не слышалось огорчения. – Центральная нервная система поражена, восстановления не будет. Теперь наш Слава просто овощ или кукла, кому как нравится.

– Да, – протянул я. – Дела. Уж лучше бы сразу…

– Может, и так. Ладно, вы свою часть сделки выполнили, я тоже.

– То есть обо мне все забыли?

– Как можно забыть того, кого не существовало? – вполне искренне удивился мой собеседник. – Прощайте.

– Неплохо смотришься, – одобрительно заметил Михалыч.

Это точно, очень даже неплохо. Банкет по случаю полной победы прошел чинно, я бы даже сказал, вяло. Выпивали мы как-то без энтузиазма, а потому не ужрались, как следовало бы, просто сделались чуть пьяными.

На следующий день Погромщик умчался сдаваться в семью, а Влад умотал на юга. Дела у него там появились.

– Какие планы? – осведомился старик.

– Прикуплю паспорт и умотаю. – Я осторожно отпил горячего кофе и довольно крякнул.

Если накануне выпивать в меру, то вместо пива на следующее утро можно освежаться кофе, понемножку и вдумчиво. С удовольствием.

– Куда?

– Еще не решил. – Я закурил и опять возрадовался.

Первая утренняя сигарета пошла просто на ура.

– А если вообще никуда не уезжать? – Михалыч принял из моих рук чашку и положил в нее сахарку.

– Это как?

– Очень просто. – Он отхлебнул и кивнул в знак одобрения. – Объявиться здесь под видом моего сына. Будет хоть кому на похоронах слезу пустить. Справишься?

– Ты еще меня переживешь.

– Это вряд ли.

– Выглядишь в последнее время неплохо, – возразил я. – Похорошел, взбодрился, даже румянец появился.

– Профессор в красивых очках назвал это ложной ремиссией. – Михалыч прикурил от моей зажигалки. – Я думаю, что боженька напоследок показывает мне, как хороша жизнь. Перед отбытием в теплые края.

– Это куда?

– В ад, Мелкий. Грехов на мне слишком много. Ты и представить не можешь, сколько и каких.

– Все мы, если разобраться…

– Вот и давай разбираться. – Михалыч пристукнул высохшей ладошкой по столу. – Ты надумал раздобыть левый паспорт и где-нибудь затаиться, верно?