Александр Шувалов - Шут специального назначения

– Рад бы, дружище, – при этих словах сердце Алана взлетело к горлу, – но сейчас я в Непале. А завтра поутру отваливаем в горы.

– Горы… – мечтательно произнес Алан. – Как это здорово.

– А что, ты тоже по тем делам?

– Уже нет, – печально заметил бывший восходитель Алан. Три года назад он самостоятельно, не пользуясь лифтом, поднялся на шестой этаж. Отдышался часов через несколько. – Веришь ли, до сих пор ночами снятся.

– Верю, – донеслось сквозь усиливающиеся помехи. – Ладно, вернусь, потрещим об этом и многом другом. Я что тебе звоню-то?

– Да? – рука замерла на хрупком девичьем плечике.

– Напомнить о подарке, – слышимость несколько улучшилась. – Ты мне в прошлом году конкретно угодил! Думаешь, я совсем зажрался и не отдарюсь?

– Ну, что ты, – в душе будущего именинника зазвучал хор мальчиков в сопровождении барабанно-струнного оркестра. – Не стоило…

– Стоило! – сурово ответил большой человек и новый друг Макс. – Завтра после обеда, думаю, прямо на работу и доставят. – Помехи снова усилились.

– Спасибо! – со слезой в голосе молвил Алан.

– Нема за шо, – прозвучало в ответ. – Увидимся. Бай.

– Бай, – выдохнул счастливец.

Жизнь, черт подери, удалась! Значит, фуфло голимое все эти слухи о якобы собирающихся над его «… Банком» тучах, возможном отзыве лицензии и прочих разного калибра неприятностях. Такой жучара, как М. В. Обручев, для него теперь просто Макс, кому ни попадя звонить не станет и в друзья абы кого просто так не зачислит. Значит, все самое светлое в жизни еще впереди.

Алан дотянулся в обход девичьих прелестей до совсем другого телефона и набрал знакомый до боли номер.

– «… Банк», приемная председателя правления, – порадовало слух сопрано личного референта Валентины. – Слушаю вас.

– Это я. – Брови непроизвольно сдвинулись.

– Добрый день, Алан Гайшиевич.

– Добрый, – милостиво согласился тот. – Как обстановка?

– Все нормально, Алан Гайшиевич.

– Я что звоню-то? – сделал Алан паузу. – Завтра во второй половине дня для меня должны доставить посылку. И…

– Слушаю, Алан Гайшиевич.

– Коробку не вскрывать, никому! И рядом чтобы ни одна… не вертелась! Отнести сразу в мой кабинет. Передай Парамонову, что за сохранность ответит головой. Все у меня. – И отключился.

А та вызвонила начальника безопасности банка и обрадовала приятной новостью: «Гейши» на этой неделе не будет, ура!!! Поэтому завтра получаем какую-то коробку, запираем на все замки кабинет шефа и сразу в кабак».

Он знал, что имел в виду, говоря «никому не вскрывать и рядом не вертеться». Старт в большой бизнес его первый зам принял с вещевого рынка. Оттуда и повадки. Если у этого достойного и честнейшего человека когда-нибудь не получалось по той или иной причине хоть что-нибудь… украсть, простите, этот день он искренне считал прожитым напрасно.

Доходило до смешного. Не так давно тот без звука выложил просто неприличную сумму в евро за переходящий в завтрак ужин с одной актрисой второго плана. Мелькала такая в «Курсантах», «Аспирантах», «Фигурантах» и «Спящей деревне». В лицо ее вряд ли кто запомнил, зато фигуру… Благодаря просто выдающемуся, седьмого, наверное, размера, «балкону» и напоминающей песочные часы фигуре девица успешно реализовалась в искусстве и рубила бабло, как бригада с топорами в тайге. Благодаря неформальному общению с поклонниками не так давно прикупила симпатичную студию в одном из Тверских переулков. И всерьез нацелилась на загородный домишко на Яузе.

Так вот, второе лицо «… Банка» перед тем, как поутру покинуть красавицу, сподобился спереть у той из спальни копеечный будильник. И сережки с туалетного столика. И буквально через неделю сделал, дебил базарный, широкий жест: подарил эту ювелирку другой дамочке из мира искусств. Много потом шума было с вонью.

Окрыленный приятным общением, Алан не стал, ясное дело, выгонять надоевшую девицу с голой задницей назад в отчизну. Вместо этого выдал ей карточку и отправил на шопинг. А потом устроил романтический ужин, плавно перетекший в самую настоящую египетскую ночь любви, отчего та воспарила душой и принялась строить планы на жизнь.

Очень скоро, буквально через пару дней, выяснилось, что никакой такой Макс, он же куратор из Центробанка, никому в тот день не звонил, потому что находился в Гималаях среди гор, небритых мужиков, неумытых шерпов и чистого воздуха. Без единой ретрансляционной вышки в радиусе многих километров.