Александр Шувалов - Шут специального назначения

– А как обстоят дела с нужным мне спецом?

– Завтра получите.

Эх, жизнь наша беличья! Только и делаем, что несемся по замкнутому кругу, теряя по дороге и оставляя позади годы, друзей и здоровье. А для чего, спрашивается? Догнать наконец самого себя и насладиться видом сзади? Что вспомнится ближе к финишной прямой на скрипучей койке в вонючем коридоре районной больницы или в отдельной палате-люкс с вымуштрованным персоналом, плазменным экраном во всю стену и ВИП-калосборником – символом статуса и успеха? Зачем вообще жили-то?

Впрочем, не все так мерзко, пока на свете есть такое чудное чудо, как отпуск. Когда можно с наслаждением забыть обо всем и всех и… И, например, уехать куда-нибудь на весь отпущенный трудовым законодательством срок. Куда? Да куда душа пожелает.

Иван Иванович, например, отправится в санаторий, потому что заботится о собственном здоровье. Петр Петрович обожает девушек с заниженной планкой социальной ответственности, поэтому навострит лыжи прямиком в пристанище сомнительных наслаждений, то есть в бордель. И будет клубиться там, пока не испепелит все отпускные и заначку.

Известный экстремал, Василий Васильевич, и поступит, как настоящий экстремал, жестоко. Закупится в магазине вкусненькой-вкусненькой водочкой с пивком и отправится, не покидая собственную жилую площадь, в полное опасностей путешествие. В загадочную и прекрасную страну под названием «запой». Куда так легко попасть и трудно вернуться без помощи добрых людей в белых халатах. Иные и не возвращаются, остаются там на ПМЖ, сколько кому осталось.

Жизнь у Константина Валентиновича удалась. Он в полной мере осознал это в конце рабочего дня в четверг, когда шеф извлек из ящика письменного стола его заявление на отпуск и накорябал в верхнем правом углу: «Разрешаю».

– Черт с тобой, – Семен Игнатьевич встал из-за стола и протянул руку. – Жду через две недели загоревшим и отдохнувшим.

– Как скажете, шеф! – вскричал отпускник.

Аккуратно пожал начальственную длань и было двинулся прочь, но тот его почему-то не отпустил.

– Куда в этот раз собрался?

– Как всегда, на бескрайние просторы отчизны.

– Подальше от цивилизации?

– Именно.

Семен Игнатьевич разжал ладонь.

– Ну, давай, Костя. Удачи.

В голосе его подчиненному и бывшему любимому студенту послышалось… А, ерунда, что там кому послышалось или привиделось.

Ехать отдыхать принято туда, куда позволяют средства. В случае если они позволяют все или почти все, стоит подумать о том, куда желает душа: на Канары, Сейшелы или в поселок Малые Содомиты, что через речку Вонючку от Содомитов, уже Больших.

Константин Валентинович предпочитал отдыхать от всего и всех в гордом одиночестве на озере. Всего в двух с копейками часах лета от Москвы на восток. А потом еще без малого сутки в поезде, полтора часа на электричке, три часа в повизгивающем от старости автобусе. И почти двое суток пешком.

К абсолютно не заплеванному цивилизацией озеру с прозрачной, сине-зеленоватой водой, мелким светло-коричневым песком на бережку нельзя проехать на машине. Туда просто нет дорог. Именно поэтому оно до сих пор остается абсолютно не изгаженным. Людей там, как правило, не бывает. А если и забредет кто-то, то редко. Желающие топать десятки километров по неокультуренному лесу с рюкзаком за спиной в наше время встречаются не намного чаще, чем мамонты на Арбате. За все время Константин Валентинович только один раз, года два назад, встретил там еще кого-то. Тот мужик вышел из леса ближе к вечеру и разбил лагерь на противоположном берегу. Ловил рыбу, загорал, читал, купался и не делал попыток к общению. В общем, вел себя достойно.

Последний рабочий день – пятница – растянулся по времени как три понедельника. Но и он подошел к концу. По выработанной годами традиции, начало отпуска Константин Валентинович отмечал в баре на Ордынке. Прощаться с цивилизацией, московской духотой и навязчивыми болтливыми сослуживцами на целых две недели он привык в гордом одиночестве. Присел на высокий табурет за стойкой и заказал скотч. Так и просидел часов несколько, пил виски, смотрел футбол и с восторгом думал о том, как очень скоро вернется домой и начнет паковать рюкзак. А завтра с утра отправится в аэропорт. Время от времени отшивал пытающихся пришвартоваться к статному, прилично одетому, явно не страдающему пошлой бедностью, дамочек. Всяких и разных, профессионалок, искательниц приключений или просто халявщиц. Одной даже текилы пришлось купить, чтобы отстала.