Александр Шувалов - Шут специального назначения

Ни хрена у него тогда не вышло. Генка буквально помешан на конспирации и знает о ее правилах гораздо больше не то чтобы меня, но и тех, полагаю, кто сочинял для таких, как я, инструкции.

В таком случае вопрос…

– Что-то я тебя не понимаю, – прищурился Влад, – то забудь Вену, как кошмарный сон, то вдруг «а помнишь Вену?». Определитесь уж как-нибудь сами внутри себя, гражданин начальник.

– Уф, – Саня покачал головой, вздохнул. – Тут такое дело, – потянулся к бутылке и ухватился за нее, как за спасательный круг. – Давай-ка употребим для разговора. Со всей революционностью.

– Так закуска кончилась, – прозвучало ехидное. – Пришел тут один беспартийный и всю в одно лицо умял.

– Это не оправдание, товарищ, – сурово молвил Саня и принялся разливать.

Прогуливавшиеся в городском парке трудящиеся эту скамейку старались обходить по дуге большого круга. И обходили. Потому что пространство вокруг нее патрулировали два здоровенных пса: один высокий, поджарый, удивительно напоминающий тундрового волка, и второй, громадный американский бульдог, больше всего похожий именно на громадного американского бульдога. Именно он издали приметил Котова, подбежал, пару раз приветливо вильнул хвостом, узнал, дескать, привет. Но дальше идти, скажем так, не посоветовал. «Прости, мол, друг, но лучше стой, где стоишь. И не надо мелочных обид. Служба такая». Дождался хозяйской команды: «Свои, Малыш» и отконвоировал гостя к накрытому с революционным размахом дастархану. В смысле, к застеленной газеткой (заголовок «Коммерсант» крест-накрест перечеркнут красным фломастером. Поверх него коряво, как курица лапой начертано «Искра») садовой скамейке без спинки.

– Привет, Саня, – поприветствовали гостя участники маевки, Влад Дорохов и его приятель из той самой Перловки.

– Здоро́во, – отозвался Котов. Окинул одобрительным взглядом натюрморт. – Впечатляет.

Да не то слово: малосольные огурчики, докторская колбаска, грибки, шпроты, сало, бородинский хлебушек. А еще лучок, редисочка, картошечка в мундире и… И она, любимая, что даже на солнце не краснеет. Лимонад и минеральная, конечно же, чем душа запить пожелает.

– Освежись, боярин. – Приятель Влада, Алексей, поочередно вручил гостю наполненную рюмку и наколотый на вилку крепенький огурчик.

После третьей, совместно освоенной, закурили.

– А почему, собственно, маевка? – бросая томные взгляды в сторону сала с колбасой, поинтересовался Котов. Жрать, если честно, хотелось зверски. Как всегда, после интенсивного секеса с руководством. Того, что перед обедом и вместо него.

– Идея возникла спонтанно, – бодро отозвался Влад.

– А…

– Поешь сначала, потом вопросы задавай, а то смотреть на тебя больно.

– Заметьте, это не я предложил.

– Хорош кокетничать, жри уже! У нас еще есть.

– Господи, счастье-то какое! – воскликнул Саня и со всей деликатностью приступил. Вы когда-нибудь видели, как работает снегоуборочный комбайн?

– Ой, – это он же, уже минут через несколько. – А вам-то чем теперь закусывать?

– Как это чем? – удивился Алексей. Внимательно осмотрел скатерть-самобранку. – А чем, действительно?

– Ерунда, – бодро отозвался Влад. – Картофелина вон малюсенькая осталась, колбасы полкусочка, пара шпротин, луковица почти целая. Пробьемся, старый!

– Точно, – вздохнул тот. – Наливай! – поймал на лету взгляд приятеля и дал по тормозам. – На фиг! – Встал. – Как хотите, ТОВАРИЩИ, но без закуски это уже не политическое мероприятие, а обычная пошлая пьянка. Мы пошли. Барни, за мной! – свистнул псу и действительно наладился прочь.

– Куда? – стыдливо дожевывая последний кусочек колбасы, поинтересовался Котов. И тут же потянулся с вилкой к шпротам.

– За жратвой, – донеслось в ответ. – Мы быстро. Соскучиться не успеете. – А вот пошел очень даже не спеша.

– Ну, говори уже, товарищ из Центра, – подмигнул Влад. – Зачем приехал?

– Ты помнишь Вену? – Саня извлек из портфеля файл с рисунком и передал Дорохову.

– Что-то я тебя не понимаю, – прищурился тот, – то забудь Вену, как кошмарный сон, то вдруг «а помнишь Вену?» Определитесь уж как-нибудь внутри себя, гражданин начальник.

– Уф, – Саня вздохнул.

Возвращение Котова на цареву службу, непонятно, на какую, многочисленные приятели и бесчисленные знакомые восприняли очень по-разному. Товарищи и друзья все поняли правильно. Потому как понимали: скурвиться Саня после всего того, что с ним в этой жизни бывало, уже не сможет. Не тот человек.