Александр Шувалов - Шут специального назначения

А именно: самое время прекратить гнуть пальцы и надувать щеки. Пора прислушаться к внутреннему голосу. Который, кстати, очень не советовал в свое время влезать в аферу, ставшую причиной этой милой встречи. А сейчас настоятельно рекомендует начать сотрудничать с оргаˊнами. Толково, то есть в лучших традициях отечественной железной дороги, начинать переводить стрелки с кристально честного себя на истинных виновников, подлецов и злодеев. Чтобы не пойти самому в этом деле паровозом. Прямиком под откос.

– Как я вас понимаю, – вздохнул Котов. Порылся в далеко не первой молодости, вытершемся на боках до белизны портфеле из толстенной буйволовой кожи, извлек несколько скрепленных листков бумаги и протянул сидящему напротив.

– Нате вот.

– Что это? – принял тот не совсем твердой рукой и начал шарить по карманам в поисках лежащих на столике очков.

– Краткое описание той задницы, в которую вы угодили, – любезно подсказал Саня. – Читайте, чтобы потом не промахнуться с modus operandi.

– Я вас не понимаю, – заявил, скорее, пролепетал стремительно теряющий привычный лоск недавний хозяин жизни.

– Не понимаете – разъясним, забыли – напомним, сомневаетесь – убедим. – Заложил ногу за ногу. – Начинайте уже.

– Что начинать?

– Снимать камень с души. Весом в сорок с копейками «ярдов».

– Проходи, располагайся, – шеф приглашающе махнул рукой замершему в дверях консультанту. – Потрещим о делах наших скорбных.

Дурь-то какая! Прямо-таки очередная киноклюква о дикой России, снятая где-то, много ее западнее. Водка, тройки, матрешки, медведи с балалайками. А еще кто-то, растворив пошире уши, внимает советам советников и цельные дни напролет консультируется с консультантами.

У нас, чтоб вы знали, и те и другие ценятся в любой конторе гораздо ниже, нежели уборщица тетя Даша, запойная кассирша Неля Габдулаевна и даже тот провонявший нестираными носками да чесноком мужик в предбаннике, который делает вид на входе, что пропуска проверяет.

И тем не менее в штате любого уважающего себя учреждения обязательно присутствует та или иная должность – советника или консультанта. А то и та и другая. Надо же куда-то пристраивать временно вылетевших из обоймы номенклатурных бойцов, чьих-то не самых близких родственников или просто симпатичного парня с улицы. За которого попросили.

Котов прошел и расположился за столом для совещаний. Выложил на обитую ностальгическим темно-зеленым сукном столешницу кожаную папку и отодвинул в сторонку здоровенную хрустальную пепельницу из натурального стекла. В последнее время он старался поменьше курить. Оседлал очками нос, выглядевший далеко не римским еще в далекой юности. Пока его еще не принялись ломать разные добрые люди.

В том богоугодном заведении, стройные ряды которого с некоторого времени украшал своей персоной Саня Котов, к консультантам, всем троим, состоящим в штате, относились достаточно серьезно. Потому, может, что здесь таковыми именовались не те, болеющие абсолютно за все душой и ни за что конкретно не отвечающие трепачи и бездельники, а опытные, особо ценные кадры. Выполняющие особые задания руководителя учреждения и ему же лично в оперативном плане подчиняющиеся. Имеющие под началом собственные оперативные группы.

– Я только что оттуда, – шеф указал пальцем на потолок. Судя по отсутствию золотой звезды Героя Советского Союза на пиджаке, в этот раз он был зван просто наверх, а не на САМЫЙ ВЕРХ.

– Как обстановка в сферах? – полюбопытствовал Саня. – Сильно штормит?

– Хмурили брови, вздыхали, умеренно надували щеки, – усмехнулся шеф. – Осторожно, но настойчиво интересовались, с чего это я вдруг так невзлюбил одного перспективного товарища, очень ответственного работника правительственного аппарата. Патриота, государственника, кристально честного парня ко всему прочему. Прозрачно намекали, что нынче за окном не тридцать седьмой год.

– И что вы им ответили, Николай Валерианович?

– Успокоил, – усмехнулся тот. – Нелюбви между нами не было и нет, так и сказал. И тридцать седьмой год тут совсем ни при чем. Никакой политики, сплошная гнусная уголовщина. И добавил, что влип ваш патриот капитально, как кура в консоме.

– Это точно, – согласился Саня, – по самую маковку. Странно все-таки.