Александр Шувалов - Смерть в двух экземплярах

– Да.

– Посмотрите направо… я здесь.

Я повернул голову – высокая женщина за стеклянной стенкой улыбнулась и помахала рукой. Я сделал то же самое – обворожительно оскалился и поднял руку. Она вошла и остановилась возле меня. Как истый джентльмен и настоящий европеец я вскочил и предложил даме стул.

– Кофе?

– Ну что вы? – Ее английский оставлял желать… – Здесь никто его не пьет.

– Не умеют готовить?

– Думаю, что просто не хотят.

– Вы – Рут?

– По крайней мере, так записано в метрике, а вы – Хоэль?

– Сознаюсь.

– Признаюсь по секрету, представляла вас несколько иным.

– По пятницам я выгляжу исключительно так.

– Тогда пусть каждый день будет не четвергом.

– Настаиваю на этом.

– Уф-ф! – облегченно выдохнула она. – Я, если честно, не очень сильна в английском. Вы говорите по-шведски?

– Увы, – сокрушенно покачал я головой, – вообще не знаю. Как насчет немецкого?

– Так же, как у вас со шведским, – виновато улыбнулась она. – Может, самую малость получше. Может, попробуем испанский?

– Конечно же! – радостно воскликнул я. – Простите, что не догадался сразу.

– Желаете еще чего-нибудь? – поинтересовалась она. Ее испанский был безукоризненным и вместе с тем безжизненным и фальшивым, как поддельные елочные игрушки. Немцам он всегда давался с трудом.

То, что моя новая знакомая – немка, я понял сразу. Еще один птенчик из гнезда Мильке [9], вернее, Вольфа [10]… Не так уж и мало разбрелось их по свету после разгрома Штази, кое-кто теперь работает на нас. К сожалению, очень немногие.

– Просто хотел поесть, – сознался я, – но если все остальное готовят так же, как кофе…

– Поехали, – рассмеялась она. – Будет вам обед.

– Давно не ел такого чудесного борща, данке шен!

– Вы еще не пробовали моих котлет, – ответила она, теперь уже на чистом русском.

– Отличное произношение. Часто практикуетесь?

– Почти ежедневно, я переводчица в шведско-российской фирме. Отличное прикрытие.

– А откуда любовь к русской кухне?

– Просто люблю готовить. Котлеты будете?

– Конечно.

Кофе, что мы пили в кабинете, не шел ни в какое сравнение с аэропортовским, в смысле, был выше всяких похвал.

– Не желаете коньяку?

– Не в день работы.

– Что вам известно о задании?

– Только объект.

– Вы его знаете? – удивилась Рут.

– Конечно, некий Максимовский, приказано уточнить у вас задачу, потом отловить его и отработать.

– О господи! Вы собрались этого человека убрать?

– А что еще прикажите с ним делать? – удивился я. – Изнасиловать под звуки вальса?

– Боюсь, мне все-таки придется уточнить вам задачу, – хихикнула она, – извините.

– За скормленные мне котлеты с борщом можете хохотать надо мной сколько душа пожелает, а за кофе – даже слегка поколотить.

– Вы должны прикончить не Максимовского.

– Не его? Тогда кого же?

– Отвечаю по порядку, – сочувственно глянула на мою враз поглупевшую физиономию Рут и улыбнулась: – Конечно же, не Максимовского, а тех, кто собирается убить его.

Найти место, где наш клиент, танцор и жизнелюб будет проводить вечер, оказалось не так уж и трудно. Значит, и тем и другим это вполне по силам.

– Я тут прикинул, в «Гюльдене Фрелен» он не пойдет. И в «Фен Смо Хус» тоже вряд ли.

– Почему вы так решили?

– Слишком чинно, и там не танцуют.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Кафе «Виктория» отпадает по той же причине. В «Принсен» бывает много русских, а он с ними за границей не очень любит встречаться. Видать, они ему в России надоели.

– Что дальше?

– Танцевальная студия «Чикаго». Танцы-шманцы с девяти вечера до двух ночи. Аргентинское танго по пятницам. Мимо.

– Согласна. Публика не та.

– Именно. Народные танцы в национальном парке и дискотеку на пароме тоже смело вычеркиваем. Остается…

– Что? – заинтересованно спросила она.

– Пока не знаю.

– Что вы скажете о «Дансинге»?

– Какая-то танцулька?

– Не дансинг, а «Дансинг». Новый ресторан неподалеку от исторического центра, пять звезд, танцпол, живая музыка, самые лучшие барабанщики…

– Как будто бывает мертвая музыка, – проворчал я.

– Не расстраивайтесь, у меня просто было чуть больше времени на подготовку.

– Альтернативные варианты?

– Всего два, Стокгольм все-таки не Париж.

– Поехали.

– Куда?

– Туда, – вздохнул я. – Осмотреться, заказать мне столик. Кто знает, вдруг там по вечерам, как…

– В московских кабаках в конце восьмидесятых, – подхватила Рут. Я даже не стал спрашивать, откуда она это знает. – Не беспокойтесь, я уже зарезервировала нам столики на сегодняшний вечер в каждом из этих мест.