Семен Майданный - Хранитель понятий

На самом деле его настроение ничего общего с праздничным не имело. Если бы, как мечталось, у них с Харчо все по спискам, то они бы стали в Питере основными. И тогда вплотную назревал вопрос: кто кого? Именно на этот зигзаг удачи Палец пригласил в Питер московского авторитета Шархана. Дескать, обоснуйся пока в СИЗО (нынешний хозяин СИЗО, типа, доживает последний четверг), а там и покруче дела завертятся. С Шарханом на пару Палец бы вытер ноги об Харчо в пять секунд. Но вот который день от Шархана ни привета, ни ответа.

- Давай, дорогой. - Харчо вновь прильнул к биноклю. Навел на самую среднюю трибуну. В ней земляки хлопали друг друга по плечам, веселились, размахивали руками, целовались, ходили. Вдруг за их спинами заелозила какая-то старушка, и мужчины враз затихли. Вах! Молодцы! Уважают старых людей, не то что русаки.

Зачем этому чурке Пальцу знать правду, а?! Кто он такой этот Палец? А тайна черного вора в том, что анашишник Хамид, который сейчас ковыряет обивку кресла позади Харчо, - верблюд и внебрачный сын ишака. Если б не просьба дяди Фазиля, клянусь мамой, выгнал бы Хамида из помощников.

Харчо приказал Хамиду купить билеты в театр на всех ребят. Ослу понятно, что ребята - это бойцы. А этот шакалий хвост, наверное, сосчитал жен, детей, братьев, сестер, родню по отцу, родню по матери. Этот павлиний зад мало того, что скупил полтеатра, он набрал самые дорогие билеты. «Э, - сказал Харчо Хамиду, когда тот принес полные руки синих картонок, - зачем принес?! За лишние из своего кармана платишь! Иди!»

Конечно, хитрый Хамид пошел по рынкам. Что он еще мог придумать? Только заставлять платить за свои ишачьи глупости земляков...

А Вензель всей душой поверил, что списки заныканы где-то в театре, и через каких-то задрипанных полтора часика он станет их полноправным обладателем. Если выводы насчет внебрачных балетных детей верны, то где ж еще малявки могут прятать списки, как не в театре? В квартирах? Не смешите! Что такое приныкать вещь в маленькой квартире, и что такое - в большом театре? Где ее будет проще отрыть посторонним? То-то и оно. У теши? И тещу не посвятить? А вдруг теща, не предупреждая, устроит генеральную уборку? То-то и оно. На даче или закопать в лесу? Но списки всегда должны быть под рукой. То-то и оно! Посему так благосклонно Вензель подмечал подробности скрытой суеты Волчка.

Связанная и упрятанная в кладовку с реквизитом, бригада монтеров сцены не могла видеть того, что мог видеть прикрученный к стулу Булгакин: как в монтерскую парни с толстыми шеями вносили ящики. Приплюснутый, помахивая стволом, распоряжался, куда чего ставить. Откуда они брали ящики, через какой вход вносили, по всему ли театру перли - Булгакин не знал. Как не знал и того, почему его не прибрали в кладовку вместе с бригадой.

А идея акции была нагло стырена, иначе бы не были Вензель, Шрам и Волчок ворами. Причем стырена у самого англичанина Шерлока Холмса. Типа, чтобы ханыга выдал, где прячет самое ценное, нужно заставить его это самое ценное спасать. А для этого не грех устроить маленький пожарчик. Или с понтом пожарчик.

Предвкушительное, типа в ожидании праздника, настроение царило в гримерке мужского хора.

- Где пьешь, Васильич?

- В своей квартире. Но, прошу учесть, с компанией.

- Много народу?

- Четыре бабы и два мужика. Я и Куакин. Бабы из Вагановки. Слушайте, уже через три дня утренник, вот беда! Ну что за жизнь?!

- Зал видали, мужики?

- А на фиг его видать?

- Роксанка прибегала: «Выгляни, выгляни!» Я и выглянул.

- И чего?

- Бандит на бандите. Шпана, голытьба, половина - вообще черные.

- Негры?

- Хачики. И наши, белые, тоже хороши. Мордоворот на мордовороте.

- Предлагаю спеть им арию восточного гостя на мотив «А у окна стоял мой чемоданчик», - соскочил со стула хорист Васильич. Почесав на псевдозековский манер подбородок, обклеенный окладистой бородой, он сунул большие пальцы за отвороты древнерусского кафтана, зашаркал по полу гримерки, изображая танец «семь сорок» и хриплым голосом, как и обещал, влупил под «чемоданчик»:

- Не счесть алмазов в каменных пещерах, эгей! Не счесть алмазов в каменных пещерах, эгей!

Хористы один за другим подхватывали:

- Не счесть алмазов в ка... Не счесть алмазов в ка...

Вся гримерка грянула:

- Не счесть алмазов в каменных пещерах, атас!

- Ой, не к добру мы веселимся, - мрачно наступил на горло песне потомственный хорист Перунский-Харитонов, клеящий демоническую бородку.

В углу затрещал динамик. Ожила трансляция: