Инна Баханцева - Возвращение Ангела

наотмашь ударила его по лицу. Он знал, что так и будет, и потому не пытался уклоняться. Это был проверенный способ. Стоял

перед ней, не опуская глаз, не пряча лицо. Она ещё раз замахнулась, но не ударила. Рука её опустилась…

Он стояли посреди комнаты.

Нищета их квартиры была очевидной и давней. Бедным, старым, запущенным было всё вокруг – и стены, и мебель, и пол…

71

На допотопном трюмо стояла в рамке фотография мужчины, очень похожего улыбкой и детским выражением лица на Костика.

Угол рамки был стянут чёрной лентой.

Костик достал из кармана сто рублей и протянул матери.

– Что это? – удивилась мать.

– Деньги… – тихо сказал Костик.

– Вижу. Какие деньги?

– …Ты занимала… На велик… Можешь вернуть.

– А велосипед откуда?

Костик молчал.

– Откуда у тебя велосипед?! – крикнула мать. – Костик опустил голову.

– Говори, откуда! Украл?

– Нет, – тихо ответил Костик.

– А деньги откуда?

Костик молчал.

Мать вдруг заплакала. Громко, навзрыд. У неё началась истерика.

Она бросилась в прихожую, где стоял велосипед, и покатила

его к двери.

Она кричала:

– …Как ты мог? Господи! Я… всё для тебя… всё, чтобы ты человеком стал… ! А ты .. Боже мой! Наказанье мне какое! За что?!

Господи! С кем ты спутался? Ты же не можешь быть, как

другие… Не должен… Не должен..! Я тебя своими руками…

Она уже открывала дверь, когда Костик подскочил к ней, пытаясь удержать её. Выхватить велосипед у неё из рук он не смог. Тогда

дотянулся до двери, повернул ключ в замке, положил ключ в карман.

– Ты ничего не знаешь! Подожди, я всё объясню! – он выпустил велосипед из рук.

Мать же, не переставая рыдать и причитывать уже неразборчиво («…Ты у меня ещё… сама в милицию… отец не видит»), потащила велосипед в комнату, открыла окно и, пока Костик

смотрел, не по- нимая, что она собирается сделать, подняла

велосипед и с силой вытолкнула его вниз…

Только тогда Костик с криком бросился к ней, к окну…

…Потом мать сидела на стуле, закрыв лицо ладонями. А

Костик смотрел во двор на свой велосипед…

72

Двор перед домом Костика.

На покореженную раму… на искривленное колесо, на другое, лежавшее поодаль, и тоже кривое, с торчащими спицами…

По его щекам текли слёзы.

И шёл дождь…

Зал в спортшколе.

Тренировка была в самом разгаре.

Разбившись на пары, ребята, уже насквозь потные, тяжело

дышащие, проводили приём за приёмом. В зале стоял дробный, непрекращающийся глухой гул от падения на ковёр тяжёлых тел, вздохов, криков.

Смотрел на них, сидя на своём постоянном месте, грустный

Костик…

Тренер подозвал к себе Женю.

– Хорошо у тебя получается, – похвалил он его, потрепав

по плечу. – А вот так? – И он неожиданно сделал захват, но Женя

ловко увернулся и сам крепко зажал руку тренера.

… Тогда и явился Колян. С опозданием. Но Михалыч ничего ему

не сказал. Только сделал знак кивком головы, чтобы тот прошёл

в тренерскую комнату. Туда и направился Колян, не выпуская из

рук свою спортивную сумку.

Сделав по ходу несколько замечаний уставшим ребятам, тренер

пошёл вслед за ним.

Тренерская комната.

Плотно прикрыв за собой дверь, спросил:

– Ну, как, есть?

– Есть, – ответил Колян. – Открыл сумку, показал завёрну-тые в газету предметы – по виду запчасти машин. – Подойдут?

– В самый раз.

– Ещё надо?

– Надо. Только смотри там… поосторожнее. А то крутился тут

мент один… капитан в новеньких погонах… Меня расспрашивал…

какие ребята, чем занимаются… Ну, и вообще…

– Ясно, – сказал Колян. – Знаем его… Он за Ангелом всё

больше охотится…

– А-а, понятно. Унюхал лакомый кусок… На звёздочки себе

73

зарабатывает. А Ангел, вроде, неплохой парнишка… И данные хорошие, – говорил тренер, перекладывая запчасти в другую сумку. —

Ты его не очень… замазывай. Жаль парня… Нечего ему…

Квартира матери. Кухня.

…Однажды, когда он под утро, стараясь не разбудить мать, на

цыпочках прошёл в свой угол, на кухню, и устало вытянулся

на отведённой ему кушетке, скрипнула дверь, и в комнату вошла

мать. Женя притворился спящим. Мать, развешивая небрежно бро-шенную им одежду, нащупала в кармане куртки подозрительный

предмет. Это был нож с выскакивающим лезвием. В другом кармане нашла несколько скомканных сторублёвок.

Так и осталась сидеть, сразу состарившись, с поникшей головой

и безвольно опущенными руками.