Инна Баханцева - Возвращение Ангела

– Ах, вот как? На отца? Ну, что ж, молодец, самое время…

Ну давай, бей! Что же ты не бьёшь? Ну, бей! Запомни, если поднял

руку – бей! А не ударишь, получишь сам… Бей! Я жду!

Рука мальчика опускается. Дёргаются губы. На глазах – слёзы.

Отец отвешивает ему громкую затрещину.

Женя стоит неподвижно.

– Получил? – спрашивает он. – В жизни так будет всегда.

Понял? Всегда! – потом обернулся к жене.

Она молча стояла у стены с безвольно опущенными руками…

Тюрьма. Камера.

Женя лежит без сна, прислушиваясь к мерным шагам охранни-24

ка в коридоре. Потом, стараясь не шуметь, встаёт, садится на койке, обхватывает голову руками… Закрывает глаза…

Квартира матери.

…И из этого мрака медленно, словно на фотобумаге при проявке, начинает проступать лицо матери. Она сидит за журнальным столиком, держа перед собой листок бумаги, рядом – надорванный конверт.

Она беззвучно плачет, не замечая подошедшего к ней сына, а, увидев его, говорит неожиданно спокойным голосом: – «Отец не

вернётся… Он нас бросил»…

«И очень хорошо, – отвечает Женя, – нам так даже лучше»…

Мать наотмашь бьёт его по щеке, но потом, уже не сдерживая

рыданий, обнимает, прижимает к себе. Целует, оставляя на его

лице свои слёзы.

И опять опускается мрак…

Пауза в глубокой тишине. Потом – яркая вспышка света.

Другое время, другой день. И Женя видит себя.

Квартира Жени.

…Это он, уже взрослый, похожий на себя сегодняшнего, откинул

плотные шторы и в комнату ворвался яркий солнечный свет. Но вместе с ним в домашний уют врываются громкие, тревожные звуки

– топот ног на лестничной площадке, стук в дверь и дальше – уже

знакомое ему, но порядком забытое: – «Откройте! Милиция!»

Конец первой серии.

25

26

ВТОРАЯ СЕРИЯ.

Тюрьма. Камера.

…Он отжимается от пола, быстро и коротко вдыхая тяжёлый

тюремный воздух…

…Щелчок кормушки.

– Завтрак!

Встаёт и, тяжело дыша, принимает в окошке поднос с едой.

Увидев содержимое, принюхивается и возвращает обратно.

– Голодовка? – интересуется голос за дверью.

– Диета.

– Ну-ну.., —слышится усмешка.

Он ложится на койку и лежит так с закрытыми глазами.

Видение Жени.

…Из затемнения:

Яркая вспышка.

…Медленно взлетает вверх машина, объятая пламенем… Во все

стороны разлетаются её части и так же медленно, долго опускаются

на землю…

Кричит мужчина:

– Дима-а-а-а! Лё-ё-ёша-а-а! Слышен крик женщины:

– Же-е-е-ня-я-я! Что с тобой,Женя..?!

Тюрьма. Камера.

…Он вздрагивает от скрежета замка.

– Жалобы есть? – слышится традиционный

вопрос. Он умышленно тянет с ответом.

– Есть.

– На что жалуетесь,

Ангелин? Опять пауза.

– На себя, – наконец отвечает он.

– Ангелин, прошу учесть, что за такие шутки у нас тоже

найдётся… наказание.

– Какое? Вышка?

Окошко закрывается.

Громко щёлкает задвижка.

27

Волчонок

Воспоминание Жени. Школа. Кабинет литературы.

Портреты классиков на стенах.

Два гипсовых бюста на высоких подставках – Пушкина

и Маяковского.

…Долговязый парень (это – Диман) важно заложив руки за спи- ну, расхаживает перед строем ребят помладше.

Мальчики стоят молча, опустив головы, а Диман, время от времени останавливаясь перед кем-нибудь, произносит заученную

фразу не своим, неестественным голосом:

– Где партизаны? Вы меня слышаль? Отвечать!

Мальчики молчат.

– Ты! Шаг вперёд! Говори – где партизаны?

– Они везде… – отвечает щуплый белобрысый мальчик, с вызовом глядя на Димана.

– Что?! – орёт Диман дурным голосом и тычет ему кулаком

в лицо.

Это, наверное, и в самом деле больно, но мальчик предпочитает

сдержаться.

– Я не иметь время! Ви молчать – я всех расстрелять..! —

кричит Диман.

– Стоп! Стоп! Кудряшов, будет лучше, если ты до этой фразы

подойдёшь сначала к Олегу Кошевому! – вмешивается кто-то, и только тогда мы видим полноватого парня в очках – режиссёра.

– Подойди и схвати его за ворот рубашки… вот так… – подбегает

и показывает, как это надо сделать.

Олег Кошевой – это Женя Ангелин. Ему на вид лет четырнад-цать-пятнадцать.

– Понял, Кудряшов? И больше страсти, жестокости во взгляде!

– Понял. А ему что сказать? То же самое?

– Нет! Ты роль учил?

– Ну… учил… – Диман достаёт из кармана мятый листок, заглядывает.