Александр Сурков - По особо важным телам

Копы и «частники» действовали четко и слаженно. Получив сигнал вип-клиента, уже через восемь минут с двух сторон примчались к подъезду. Вошли, взлетели втроем наверх. Полномочия разделили по плану взаимодействия. Старший охранник открывал дверь ключом (договор с клиентом предусматривал такие права), а его напарник и полицейский страховали, приготовив оружие — у частника травмат, у копа АКСУ.

Дверь раскрыли сильным ударом, ринулись внутрь, но резко остановились, скучившись на пороге.

В прихожей, закрывшись мужчиной, женщиной и ребенком словно живым щитом, стояли двое в комбинезонах электриков. Оба в черных масках. Они приставили к головам женщины и ребенка стволы пистолетов, удлиненные глушителями.

— Всем стоять! Оружие на пол! Иначе открываю огонь!

Жесткий голос принадлежал бандиту, удерживающему ребенка. Девочка, лет семи, отметил старший охранник, который до пенсии служил в антитеррористической группе. Бандит был ростом под два метра, а рядом с ребенком казался и вовсе огромным. Старший, дав ему рабочее прозвище «Гулливер», оценил шансы силового решения и признал их равными нулю. Если не минусу. Он осторожно, двумя пальцами, взял травмат и опустил его на паркет.

— Остальные!!! — рявкнул бандит.

Второй частник и полицейский повторили действия старшего.

— Ногами к стене стволы откинули, а сами легли мордами в пол!!!

Обезоруженная группа безмолвно выполнила приказ.

— Так! — сказал Гулливер. — Мы сейчас уйдем. Если все нормально, то терпил у подъезда бросим. Трупы нам не нужны. Своих внизу оповестите. Если дернутся — всех положим…

Показав террористам ладони «я не представляю угрозы», полицейский вытащил рацию и скомандовал немного дрожащим голосом.

— В квартире вооруженные люди. Взяли хозяев в заложники. Сейчас будут выходить. Обещают сохранить жизни… Пусть выходят, ничего не предпринимать…

— Принял! Пусть выходят! — через несколько секунд, зашипев, ответила рация.

— Все, двинули! — скомандовал «Гулливер».

Два бандита и три заложника плотной группой начали спускаться по лестнице.

Держа «на стволах» заложников, они спустились на первый этаж и замерли на выходе из подъезда.

Шульга контролировал Леру и Лесникова. Ему не нравилось все то, что сейчас делал Ричер. Положа руку на сердце, операция организована была предельно бездарно, но командир, отдавая себе отчет, что все пошло по пизде, вместо того, чтобы с порога пристрелить объект и уйти, с тупым упорством продолжал обставляться под ограбление. Они прозевали приезд невестки, не учли, что Лесников может каким-то образом подстраховаться от нападения, — и вот результат. Теперь им приходится уходить, прикрываясь женщиной и ребенком, чьи жизни подвергались смертельной опасности. Ведь в такой ситуации достаточно случайного выстрела, и дело закончится страшной кровавой баней. Но даже если все сложится, худо-бедно, без жертв, ребенок на всю оставшуюся жизнь получит тяжелую психотравму.

«И пусть кто-то из украинских военных попробует стрелять в своих людей, российские военные будут стоять позади людей, не спереди, а сзади» — это сказал не кто-то, а вражеский президент. Докатились, бл*, ликвидаторы! Однако, Шульга молчал. В критической ситуации нет ничего страшнее, чем начать обсуждать решения или же не исполнять приказы. Все сложилось как есть, и с этим ничего не поделаешь. Теперь им нужно просто уйти…

Ричер тихо произнес в рацию:

— Мы готовы. Как увидишь, что выходим, сразу же подъезжай.

И открыл дверь, выставив в проходе ребенка.

На улице было уже темно. Дождь усилился и падал на асфальт частыми каплями. Мокрые охранники у подъезда стояли за своими машинами, используя их как защиту. Один гражданский с травматом, угрозы не представляет. А вот полицейские вооружены «ПМ»-ом и «Ксюшей»…

Ричер с девочкой вышли под козырек подъезда, вслед за ними Шульга вытолкнул наружу полковника и его невестку. Две группы вооруженных людей остановились, молча оценивая друг друга. Через секунду-другую между ними, сделав крутой вираж, втиснулся белый фургон.

— Бабу оставляй, мужика вовнутрь! — скомандовал Ричер.

Шульга с огромным облегчением отпустил Леру, втолкнул в отъехавшую дверь «Фольксвагена» Лесникова, забрался сам. Вслед за ним в машину запрыгнул и Ричер.

— Вперед, уходим!

Еврей рванул.

Машина, визжа покрышками, стала набирать скорость.

Одновременно Ричер развернул Лесникова лицом к открытой двери и выстрелил три раза подряд в затылок полковнику.