Александр Аввакумов - Выстрел в спину

«Нужно уходить, – подумал он. – Рассчитывать на то, что кто-то там остался жив, не стоит».

Из глубины леса раздался шум автомобильных моторов. Сомнений не было, это были немцы.

– Товарищ старший лейтенант! Похоже, это группа Каримова, – произнес один из разведчиков. – Почему мы не помогаем им?

– Что за вопросы? Здесь я – командир и мне решать, помогать им или нет. Уходим! – приказал Воронин и первым бросился бежать в противоположенную звукам сторону.

Где-то за спиной загремели выстрелы, и послышался лай собак. Они выскочили на проселочную дорогу, и в этот момент по ним ударил пулемет. Два разведчика погибли моментально. Воронин залег за дерево и, сорвав чеку у гранаты, швырнул ее в кусты, откуда бил пулемет. Осколки, словно шмели загудели над его головой. Однако, стоило ему пошевелиться, как снова раздалась пулеметная очередь. Пули в очередной раз прижали его к земле.

– Сдавайся, ты окружен! – закричал кто-то из-за кустов на чистом русском языке. – Гарантирую жизнь!

– Кто ты такой, чтобы гарантировать мне жизнь, сволочь!

– Я – гауптштурмфюрер СС Вагнер…

Он не договорил, так его монолог оборвала очередь Воронина. Воспользовавшись секундной паузой, он вскочил на ноги и ринулся в глубину леса. Тра-та та-та- ударил ему вслед пулемет. Ноги обожгло раскаленным свинцом. Он со всего маха повалился в траву. Сквозь зелень, он увидел, как к нему направились немецкие солдаты. Воронин нажал на спуск. Автоматная очередь моментально отрезвила солдат вермахта. Они повалились на землю и залегли.

– Сдавайся! Ты окружен!

– Хрен вам! – хрипя от боли, выкрикнул Воронин. – Ну, кто из вас не хочет жить?!

Отстегнув от пояса гранату, он выдернул чеку и швырнул ее в сторону немцев. Граната упала не так далеко, как он хотел. Сильный взрыв потряс лес. Комья земли застучали по спине Воронина. Пелена поплыла перед его глазами.

«Похоже, контузило», – подумал он и снова нажал на спуск автомата.

Очередь была короткой, но снова заставила немцев припасть к земле.

«Вот и патроны закончились в автомате, – подумал он. – Из мешка достать … Едва ли они дадут».

Он взял последнюю гранату и выдернул чеку. Перевернувшись на спину, он стал смотреть в небо, по которому плыла большая серая туча. Туча закрыла солнце, и он моментально почувствовал холод, который исходил от нее. Немцы были рядом с ним. Он отчетливо слышал их голоса и шаги, которые приближались к нему. Воронин не был верующим, но в этот миг он почему-то вспомнил Бога.

«Отче наш, Иже есй на небесех! Да святится имя Твое…, – начал шептать он, удивляясь себе, что вдруг почему-то вспомнил молитву, которую в детстве читала его бабушка, – и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого».

– Не стрелять! – закричал немецкий офицер, одетый в черную форму. – Он нужен живой.

Воронин не понимал, о чем все время лопочет этот немец, но хорошо понимал, что они хотят взять его живым. Он еще раз взглянул на небо. Черная свинцовая туча освободила солнце, которое засияло, как никогда ярко. Он улыбнулся солнцу и разжал пальцы. Глухо хлопнул взрыв гранаты, разметав в разные стороны немецких солдат, которые окружили Воронина.

***

Ночь выдалась темная. Луну то и дело закрывали облака, которые ветер гнал с северо-востока. Дождь, зарядивший еще с утра, гулко стучал по листве и ветвям, поваленной взрывом яблони. Было сыро и зябко…

– Замерзла? – спросил лейтенант Ольгу.

– Не жарко, – ответила Лаврова, плотнее принимаясь к Никитину.

Он обнял ее и свободной рукой поправил сбившуюся с ее плеч плащ – палатку.

Где-то рядом звучала немецкая речь, прерываемая выстрелами из ракетницы. Яркие зеленые звезды вспыхивали в ночном небе и, шипя, словно змеи, падали на сырую землю. Они лежали в погребе разрушенного бомбой дома вот уже несколько часов, ожидая благоприятного момента для перехода линии фронта, но когда он наступит, не знали, ни Никитин, ни Ольга.

Снова где-то слева щелкнул выстрел, и в небе вспыхнула зеленая ракета. Тусклый зеленый свет слегка осветил местность. Никитин заметил, что до колючей проволоки было метров пятьдесят или чуть больше. Эти десятки метров отделяли их от позиций советских войск. Русская оборона молчала, лишь иногда где-то там, в темноте вспыхивал едва заметный огонек, и темноту ночи разрезала очередь из светлячков. Это бил трассирующими пулями станковый пулемет.

– Пора, – коротко произнес Никитин и они стали осторожно выбираться из погреба.